Финеас Финн - страница 20

– Итак, Финеас, чем вы собираетесь заниматься? – спросил мистер Лоу.

Все – или почти все – кто был знаком с нашим героем, называли его по имени. Это постепенно вошло в привычку даже у добропорядочной, не склонной к фамильярности миссис Лоу. Впрочем, она воздерживалась от такого обращения с тех пор, как старый знакомец Финеас стал членом парламента.

– О да, в том-то и вопрос… – ответил Финеас.

– Вы, разумеется, продолжите свои занятия?

– Вы имеете в виду адвокатуру?

– Именно.

– Я не думал оставлять ее навсегда.

– Оставлять! – повторил пораженный мистер Лоу, воздевая руки к небу. – На что же вы станете жить, если оставите адвокатуру? В парламенте жалованья не платят.

– Не платят. Но, как я уже говорил, я не собираюсь отказываться от адвокатской практики – навсегда.

– Вам и вовсе не стоит от нее отказываться – ни на день. Во всяком случае, если надеетесь обеспечить себе будущее.

– Я не вполне уверен, что вы правы, мистер Лоу.

– Но как я могу быть неправ? Разве безделье приносило кому-то пользу? И разве не признано всеми, кто знает толк в нашем ремесле, что для юриспруденции постоянная практика едва ли не важнее, чем для любой другой профессии?

– Я не намерен предаваться безделью.

– Что вы хотите этим сказать, Финеас?

– Лишь то, о чем говорю. Я член парламента. Это следует принять как факт.

– В этом я не сомневаюсь.

– Допустим, это ошибка. Но мой долг теперь извлечь из этого положения столько пользы, сколько возможно. Даже вы, верно, не стали бы советовать мне сразу же сложить с себя полномочия.

– Я советовал бы сделать это завтра же! Дорогой друг, не хочу огорчать вас, но, коли уж вы спрашиваете моего мнения, я не стану говорить обиняками. Мой вам совет: откажитесь от места в парламенте немедленно. Быть может, на несколько недель вы станете мишенью для насмешек, но это лучше, чем на всю жизнь себя разорить.

– Этого я сделать не могу, – с грустью произнес Финеас.

– Допустим. Станем рассуждать дальше, – продолжил мистер Лоу. – Если вы останетесь в парламенте, то лучший выход для вас – позаботиться, чтобы это как можно меньше мешало адвокатской практике. Полагаю, вам придется войти в состав каких-нибудь комитетов?

– Я собираюсь посвятить год тому, чтобы изучить работу парламента.

– И ничего не делать?

– Ничего сверх того. Парламент ведь сам по себе целый мир, который и за год не познаешь в совершенстве. Но я убежден, что если человек хочет быть в парламенте полезным, он должен вникнуть в его устройство, а это требует времени.

– На что же вы собираетесь жить?! – мистер Лоу, который сам был человеком весьма деятельным, едва не вышел из себя.

Финеас молчал – не оттого, что ему нечего было ответить, но оттого, что обдумывал, как покороче изложить свои доводы.

– Отец положил вам весьма скромное содержание, с которым до сих пор не удавалось уберечься от долгов, – продолжал мистер Лоу.

– Он его увеличил.

– Но будете ли вы довольны, живя в праздности, коей для вас обернется членство в парламентском клубе, на собранные с таким трудом отцовские сбережения? Полагаю, вы быстро обнаружите, что несчастны. Финеас, мой друг, насколько я успел понять за свою жизнь, никто не приходит в этот мир ни целиком хорошим, ни целиком дурным. Обычно человек начинает с хороших устремлений, но не имеет достаточно воли – этакое сильное тело на слабых ногах. С этими слабыми ногами он сбивается с пути, погружается в праздность и доходит до разорения. Тем временем он становится несчастен и остается несчастным до конца: ведь его не покидают воспоминания о мучительном разочаровании. В девяти случаях из десяти беднягу толкает на дурную дорожку какая-нибудь злополучная случайность. Быть может, он встретил женщину и потерял голову, или его привели на ипподром, где ему, на горе, довелось выиграть, или дьявол, приняв обличье приятеля, соблазняет его табаком и бренди. Вашим искушением стало это проклятое место в парламенте.