– Меня зовут Джеймс Кейн. Я генеральный директор Powerful Motor. – Дальше он начинает разглагольствовать о том, какую бы пользу миру и всему человечеству принесла его компания, если бы она вошла в холдинг Russel Engine, которым владеет моя семья. У нас акции и доли большинства корпораций, специализирующихся на автомобильной промышленности и машиностроении по всему миру. Но самое важное – мы лидируем на рынке по доле выпуска продукции военного назначения. Это основное детище Расселов… по мужской линии.
По женской – искусство, музеи, театры, оперы, балет.
Академия танца, которую я заканчивал, стоит на земле, принадлежащей Расселам уже несколько веков. Мы не владеем сооружениями (по крайней мере некоторыми), лишь просто сдаем в пожизненную аренду сотни акров. Некоторые из них раскинулись в центре Лондона, а другие в разных частях страны, которой верна династия Расселов.
Аристократия Британии похожа на огромного осьминога. Каждая щупальца – династия, фамилия, которая обвивает свою часть земли. Недвижимость находится в собственности одних и тех же семей несколько веков. Главное отличие обычного бизнесмена и миллиардера от аристократа? Землевладение течет в нашей крови. Лишиться этого все равно что отрубить себе голову. Мы не продаем то, что принадлежит нашей фамилии, просто потому что нам предложили хорошие деньги. Мы сами устанавливаем цену, которую нам платят из поколения в поколение. Сменяются владельцы, компании, черт, сменяются даже короли и королевы в этой стране, но земля, на которой все это стоит, остается нашей.
Расселы могли бы вообще не работать ни дня, имея огромный доход от своих владений. Нам бы просто требовалось заключать договоры по недвижимости, сроки которых порой тянутся почти сто лет, и не думать о большем. Однако какой-то мой великий предок решил, что автомобили и машиностроение – его страсть, поэтому мы по сей день развиваем его наследие, принимая активное участие в жизни нашего холдинга.
Как-то так вышло, что я принадлежу всем сферам деятельности своей семьи. Большую часть жизни балет являлся неотъемлемой частью моей жизни, потому что это было единственное, чем я мог отплатить бабушке за глоток свободы. Мое первое образование тоже в области искусства, а вот второе получено в лучшей бизнес-школе Британии.
Вернемся к тому, что дедушка очень любит бабушку. А бабушка очень любит меня. И за свое относительно радужное и беззаботное детство и юность мне нужно благодарить именно ее. Елизавета Рассел была непреклонна в том, чтобы я ходил в обычную школу, общался с простыми детьми, у которых не торчит из задницы серебряная ложка, и занимался тем, что не требует от меня знаний в области анализа фондового рынка в возрасте пятнадцати лет. Но как мы знаем, за все в этом мире надо платить. Цена моей свободы была во втором образовании, выгодном браке на женщине, достойной нашего сияющего и посыпанного алмазной крошкой титула, и продолжении наследия с большой буквы «Н».
Знал бы я, что это так сильно укусит меня за задницу, что останется огромный синяк размером с кратер на Марсе, предпочел бы никогда не рождаться.
Вообще, если честно, кажется, что меня нае… обманули. Будем придерживаться приличий, в конце концов. Я же будущий герцог. Как будто, даже если бы я не жил свободной жизнью – той, которую так желала для меня бабушка, но которую сложно назвать таковой, – мне все равно пришлось бы исполнить свой долг. Опять же, с большой буквы «Д».
