Как возникла эта симпатия, ни сам Петр, ни уж, тем более, Бен точно не помнили. Их первая встреча произошла так: Бен вышел на Петра через одного своего знакомого барыгу, заявился к нему в аптеку и спросил какую-то ерунду, вроде свечей от геморроя. Петр смерил его озадаченным взглядом, выражавшим удивление, смешанное с недоумением.
– Геморрой замучил, – пожал плечами Бен, снимая свои зеркальные очки в круглой оправе, которые приобрел еще в самом начале своей болезни. – Спасу нет.
Бен одарил Петра самым двусмысленным взглядом, на какой только был способен и замер в ожидании ответной реплики.
Петр, со свойственным ему нордическим хладнокровием, бросил перед ним на прилавок запрашиваемый товар:
– Вот, самые качественные, японские, – сказал он. – Думаю, вы знаете, как ими пользоваться? В любом случае, инструкция прилагается. С вас сто пятьдесят.
Бен усмехнулся, оба они хорошо поняли друг друга.
– Спасибо, Химик, – ответил Бен. Порывшись в карманах, он вывалил на прилавок несколько смятых купюр и горсть мелочи, отсчитал требуемую сумму, смерил аптекаря разочарованным взглядом и удалился восвояси.
Спустя неделю Бен снова пришел в аптеку и вернул Петру товар.
– Извини, приятель, но от твоих свечей, мой геморрой разболелся еще больше. Мне бы чего покруче.
Петр покачал головой:
– Не знаю, кто прислал тебя ко мне, но этот кто-то ошибся. Я не работаю с посторонними.
– Ты же видишь, что я болен.
– Почему бы тебе не вернуться к своему прежнему поставщику?
Бен покачал головой:
– Он в отъезде, и, похоже, надолго… А геморрой ужас как болит! Сжалься над убогим, я же спать не могу, наворачиваю круги по кладбищу как чокнутая мартышка.
– По кладбищу? – бровь Петра удивленно приподнялась.
– Я ж могильщик, живу рядом с кладбищем.
Петр вздохнул, изучающе разглядывая Бена. Вроде типичный патлатый нарик, больной метонией. Ну а что, если он – хитрожопый агент комиссаров под прикрытием?
– Хорошая профессия, – заметил Петр без тени какой-либо эмоции на лице.
– Я тоже так думаю, – кивнул Бен. – Мне, как и любому замкнутому психопату-социофобу, очень подходит. К тому же, я таким образом искупаю грехи.
– Искупление грехов – пустая трата времени, – глубокомысленно заметил Петр. – Как, впрочем, и твое присутствие здесь. Повторяю, я не работаю с незнакомцами.
– Ну а если я знакомый Щегла? Щегла знаешь? Ну того, что в отъезде…
– Да хоть соловья! – усмехнулся аптекарь. – Ты и сам как соловей тут заливаешься! – впрочем, не отдавая себе толком отчета почему, Петр решил все-таки рискнуть и довериться этому парню. Как оказалось потом, инстинкт его не подвел.
– О, Химик, да ты крут! – сказал Бен. – И выражаться по-нашему здорово наловчился! Так что насчет лекарства?
– Ты давно болен?
– А что, это важно?
Петр молча ждал ответа.
– Ну, где-то около семи лет.
– Сочувствую. И все это время на лекарстве?
– Нет, на лекарстве года три, не больше.
– Завязать не пробовал?
– А зачем?
– Ты же наверняка знаешь, что оно плохо действует на мозг.
Бен усмехнулся:
– В моем положении это уже не так важно, не находишь? – с горьким сарказмом заметил он. – Все, чего я хочу, так это немного вдохновения для своей работы. Да, я еще и скульптор, по совместительству, – пояснил он, встретив недоуменный взгляд аптекаря, справедливо полагающего, что для рытья могил особого вдохновения не требовалось.
– Хорошо, – вздохнул Петр. – Приезжай завтра в час. Только учти, благотворительностью я не занимаюсь.
