Флаг миноносца - страница 16

Под приподнятым брезентом раздался смех. Сомин заглянул туда. Он увидел какие-то железные балки. Сверху на них лежали длинные, почти в человеческий рост, матовые снаряды с хвостовым оперением. Они напоминали изображение межпланетного корабля из фантастического романа. Двое матросов возились с отвертками и ключами… Шацкий уже забыл о Сомине. Его голос раздавался из высокой кабины автомашины:

– Рубильник выключи! Проверьте контакты!

Сомин не стал больше задерживаться. «Так вот оно что!» Когда-то до войны он слыхал о проектах электропушки. «Должно быть, это она и есть. Здорово придумали: Раиса Семеновна! А почему не Мария Ивановна?» И вдруг он вспомнил о «бешеной артиллерии»: «Ну конечно, это она! Вот здорово!»

Пересекая наискосок широкий двор, он прошел мимо трех таких же машин. Лейтенант Николаев ответил на четкое приветствие Сомина и крикнул кому-то ту же фразу, которую только что произнес Шацкий: «Выключить рубильник! Проверить контакты!» Поодаль стояли еще четыре машины под чехлами. В стороне выстроились полуторки, груженные длинными ящиками. Около них вышагивал часовой.

«Интересно, почему именно меня послали расписываться за гранаты? – размышлял Сомин. – Ведь есть командир орудия, старшина Горлопаев». Горлопаев произвел на Сомина неважное впечатление. Артиллерийских команд он не знал. Ребята все время путались в установке данных. «Крику много, а толку мало. Вот это уже не по-флотски», – решил Сомин. Весь расчет был из сухопутных частей. Левый прицельный, Белкин, спокойный и сосредоточенный парень, ловко справлялся с установкой курсового угла, а правый – Писарчук, прибывший вместе с Соминым, никак не мог понять путаных объяснений Горлопаева. Командира батареи Сомин еще не видел. Говорили, что он в госпитале.

Володя передал гранаты и запалы Горлопаеву и хотел уже взобраться на платформу грузовика, где была установлена знакомая автоматическая пушка, но командир орудия послал его к комиссару:

– Срочно вызывает. Бегом!

В штабе стучала машинка. Писарь заливал красным сургучом объемистые пакеты. Из полуотворенной двери кабинета командира части доносились голоса:

– Это будет неправильно, Сергей Петрович! Так нельзя. Ты ж коммунист!

– Я, Владимир Яковлевич, действую, как привык на флоте, и ты мне…

Дверь захлопнулась. Спустя несколько минут вышел комиссар Яновский. Щеки у него были красные, брови насуплены.

– Товарищ гвардии батальонный комиссар, гвардии сержант Сомин по вашему вызову явился!

Комиссар перестал хмуриться:

– Это хорошо, что явился. Только являются обычно чудотворные иконы или образ любимой девушки во сне, а гвардии сержанты по вызову начальника прибывают. Садитесь, Сомин.

Машинка перестала трещать. Яновский осмотрел Сомина с ног до головы:

– Бляха у вас не начищена, пуговицы тоже. Надо относиться с уважением к своей форме.

– Некогда было, товарищ комиссар. С утра пошел на склад…

– Не перебивайте. Сейчас у вас времени будет еще меньше. Вы назначены командиром зенитно-противотанкового орудия, а Горлопаев – старшиной батареи. Справитесь?

Сомину стало страшновато. Ведь он ни разу не вел огня из орудия, устройство его знает главным образом теоретически, и потом, будут ли его слушаться бойцы? Но гордость не позволила сказать об этом комиссару. Он ответил уверенно и даже развязно:

– Справимся, товарищ гвардии батальонный комиссар! Прикроем вашу Раису Семеновну.