Флаг миноносца - страница 20

– Ну как хочешь. – Начальник штаба пустил в потолок тоненькую струйку дыма. – Ты мне правишься, Сомин. Парень культурный, выдержанный. Заберу я тебя, кажется, в штаб.

«Ну нет! – сказал про себя Сомин. – Хоть и неважный я командир, а все-таки артиллерист, а не писарь». Он ответил сухо, вытянувшись, как положено по форме, хотя начальник штаба определенно старался завести неофициальный разговор:

– Где прикажут, товарищ майор, там буду служить. Разрешите пройти к комиссару части.

Комиссар слушал, не перебивая, взволнованную речь сержанта и думал о том, что этому пареньку не так легко стать настоящим командиром, но все-таки он станет им. А капитан-лейтенанту нужно будет мягко посоветовать не делать никаких замечаний младшему комсоставу при рядовых.

– Вот так получается, товарищ комиссар, – закончил Сомин. – Пока что не оправдываю вашего доверия.

– Значит, вы просите освободить вас от должности командира орудия. Так я вас понял?

– Нет, товарищ комиссар. Я справлюсь обязательно. Я не прошу освободить. Просто я хотел, чтобы вы знали, где в дивизионе слабое место, пока…

Комиссар улыбнулся:

– Правильно сделали, что пришли. Я предвидел ваши трудности, но командиров зенитных орудий у нас нет. Значит, хочешь не хочешь, а придется вам стать настоящим командиром-зенитчиком. Завтра вернется из госпиталя ваш командир батареи. Поговорите с ним начистоту. И вот еще что: я хочу, чтоб вы провели беседу о защитниках Ленинграда. Материал получите в комсомольском бюро.

Секретаря комсомольской организации части Сомин не знал. Он отсутствовал все время, и его замещал военфельдшер – член комсомольского бюро Юра Горич, шумный высокий парень с ослепительными зубами и мускулами атлета. Горич считал, что сделался медиком по ошибке, и надеялся стать строевым командиром. Матросы любили его за веселый характер, отзывчивость и доброту. Комсомольской работой он занимался охотно, хоть и не очень умело.

На следующий день, в воскресенье, Сомин пошел в комсомольское бюро. Лейтенант, сидевший за столом, что-то писал. Когда Сомин открыл дверь, он поднял голову. Лейтенант был еще очень молод, не старше двадцати двух лет. «Где же я видел это лицо? – стал вспоминать Сомин. – Высокий ясный лоб, четкие брови, светлые каштановые волосы. Ласковые, как у девушки, синие глаза».

– Разрешите обратиться, товарищ гвардии лейтенант? Сержант Сомин из зенитно-противотанковой батареи. Мне нужен секретарь комсомольской организации.

– Я – секретарь комсомольской организации дивизиона.

Лейтенант встал и вышел из-за стола – и тут только Сомин понял, что это был тот самый командир, который привез его в эту часть.

– Мы ведь с вами уже знакомы, товарищ сержант, – сказал он, – а сейчас, надеюсь, познакомимся поближе.

– Вы – командир зенитной батареи! – радостно выпалил Сомин.

– Совершенно верно. Командир зенитной батареи, Андрей Земсков. К несчастью, открылась рана – продержали в госпитале две недели, а дела у нас на батарее, говорят, неважные.

– Совсем плохие дела, товарищ лейтенант.

– Ну-ка садитесь, докладывайте. – Он стал сразу серьезным, и Сомин заметил, что глаза у лейтенанта вовсе не такие уж ласковые и беззаботные.

Они проговорили около часа, потом лейтенант встал и надел шинель:

– Пойдемте к орудию, Сомин, хоть сегодня воскресенье. Завтра вы снова покажете расчету разборку и сборку механизма затвора, и сделаете это более удачно.