Фланирующие. Роман-приключение - страница 5

Бессмысленность собственного существования особенно ярко проявилась тогда, когда Даздрасмыгда начала осознавать, что её никуда не принимали на работу, несмотря на полученное высшее образование. Мир отвергал её присутствие не только лицами ровесников, но и лицами и действиями общества в целом.

Когда её спрашивали на собеседовании: «Как Вы проводите свободное время с друзьями?», она отвечала: «Друзья мне не нужны. Я привыкла к тому что их у меня нет. Мне очень хорошо быть одной». Отказ о приёме на работу за отказом. И только старый еврей, взглянув на нескладную «серую мышь», сразу определил ей место – архив или кадры. Там, в кругу себе подобных архивариусов, инспекторов отдела кадров, специалистов по делопроизводству, Даздрасмыгда честно отслужила пять с половиной лет. Шелест листьев документов, личные дела, справки, договора, изучение законодательства оказалось тем что нужно для успеха Даздрасмыгды Ивановой.

Когда касалось дело увольнений, в отделе кадров почётную миссию поручали выполнить только Ивановой: ничего лишнего не скажет, чётко обоснует и посмотрев на её жалкий вид, завалив нецензурщиной и негативщиной, увольняемые уходили. Коллеги знали – ей не привыкать, «Дрозофиллочка» – справится.

У «неэлитной» Даздрасмыгды вокруг был какой-то ущербно-ожидающий вид. Коллеги старались общаться с ней только по профессиональной необходимости. Юноши, зашедшие в отдел кадров или в архив, приблизившись к ней, тут же ускоряли шаг. Даже бабушки во дворе как-то быстро заканчивали разговор. Дети боялись и бросались врассыпную.

Конечно, никто не падал в обморок от её высказываний, но она как-то даже всем своим внешним видом не располагала к тому, чтобы кто-то поинтересовался её мнением по какому-либо факту.

– Иди и утопись! Иди! И утопись! – пульсировало в голове Даздрасмыгды.

Революция вошла в дом Ивановых вместе с приездом дяди, ненавистного всему семейству со времён авторитарного произвола деда. Франция вместилась в трёхкомнатную сталинку и закружила вальсом, духами, вином, сыром, стилем. Утомлённые произволом деда, все сдались, а может быть отдались этой прекрасной стране.

Невозможно передать весь ужас, запечатлённый на лице и застывший в душе русского француза, при виде девушки – этого уникума – его родственницы, Даздрасмыгды.

Он просто взял её за рукав и отвёл в паспортный стол.

Затем прописал ей план личного развития на каждый день и подконтрольно заставлял исполнять. Был несносным занудой в воспитании, забрал её с собой «развеяться, пожить другой жизнью, попрактиковаться в французском языке».

Через полгода родилась Диана, Диана Мобильная, а точнее – ДИ.

Вернувшись в Россию, первым что увидела Диана: своё родное небо.

Она увидела в небе: по-прежнему её звёзды с неба холодно смотрели на неё, и это уже другие её звезды: на неё смотрели её ореолы стремлений, борьбы и славы.

В ДИ пробуждалась ярко выраженная личность. Ей нравились простые и тихие вещи. У неё появилась способность определять и отбрасывать от себя все банальное и несущественное.

Она вспомнила о том, что лучше всего умеет: работать с кадровыми документами. Она обновила знания по всей законодательной базе и устремилась на поиски новой работы. На этот раз первому же работодателю по списку возможных, она понравилась с первого собеседования, прошла тестирование и «бенвену», по-русски: «Добро пожаловать»!

Кадровая работа стала частью её жизни. Постепенно обстоятельства скаладывались в карьеру, которая теперь двигалась своим чередом. Проведённая работа над собой, воспитание в себе новых позитивных качеств раскрыли Диану. К грамотности, аккуратности в составлении документов добавились корректность в общении, уверенность в важности дела, которым она увлечена. Она таки научилась отделять «своих от чужих». Ей импонировали руководители: умные, отделяемые невидимой чертой от всех остальных подчинённых, порой эгоистичные.