Флориендейл. Одна из них - страница 15

Впрочем, всё хорошо, что хорошо кончается, и через несколько лет скитаний по Флориендейлу, когда он наконец привык обходиться без электричества, научился ездить верхом и в совершенстве освоил их убогий диалект, Роттер случайно наткнулся на портал домой. Пространственные дыры открывались и закрывались произвольно в самых непредвиденных местах, но обычно – только в одну сторону. А ему повезло!

Ликующий Роттер вернулся на Поверхность и зарёкся, что ноги его больше не будет во Флориендейле. Он решил податься в политику. Но быстро уяснил, что все места в партере уже заняты, а глядеть на сцену, стоя в пятом ряду на балконе слева, он не хотел. На Земле не нужны были такие, как он, мастера по козам и выращиванию капусты без школьного аттестата, своё время он упустил. Однако отказываться от мечты о грандиозной политической карьере Роттер не хотел. Семь лет жизни не так-то просто вычеркнуть из памяти, и он задумался: а надо ли вычёркивать? К Флориендейлу он испытывал лишь брезгливость, оказаться там и снова вляпаться в их средневековый быт – ничего не могло быть хуже. Но что, если новый мир станет играть по его правилам?..

Мысль эта была так соблазнительна, что он стал буквально одержим ею. Он вспомнил, как долговязая нескладная девица, «королева» Эстель, махала ручкой с балкона своим новым подданным, когда Венда Амейн вышла на пенсию – или как они там это называли. В том мире партер был пуст, и он, Роттер, мог не просто занять лучшее место – он мог дирижировать оркестром!

К тому времени как международное сообщество признало Флориендейл и толерантно провозгласило принцип невмешательства в дела Нового мира, Роттер уже нашёл того, кого искал: биофизика Эдгара – амбициозного, гениального и недооценённого. От Эдгара вечно несло вонючим табаком, а Роттер ненавидел курильщиков, однако старик полагал, что знает, как стабилизировать пространственные порталы между мирами, так что приходилось терпеть.

К сожалению, Линчева интересовали только сами исследования. Он делал это «для науки», чтобы его наконец-то начали приглашать на конференции вместе с большими шишками. Он отказался делиться с Роттером своими разработками. Пришлось потратить ещё несколько месяцев, чтобы ублажить старика, очаровать его невзрачную дочку Ирину Линчеву и сына-неудачника Игоря, и вот уже они вместе следили за раскрытием пространственного коридора в другой мир, впервые проходившим под полным контролем человека!

Это было не менее легендарно, чем высадка Армстронга на Луну, но Роттер, надавив на все рычаги и прибегнув к волшебному воздействию табака и алкоголя, заставил Эдгара умерить гордыню и скрыть эксперимент от академиков. Эдгар жаждал признания и почёта, толпы, которая будет кричать его имя, – всё это и даже больше Роттер пообещал ему, но не на Земле, а в Новом мире. Конечно, после всего, что он вынес, Роттер не собирался ни с кем делиться своим триумфом: он подтолкнул старика в будущее кресло предводителя специально. На фоне обрюзгшего и нелепого Линчева Роттер выглядел разумным и надёжным управленцем. Что ж, Линчев это понял, но слишком поздно.

Королевство сдалось легко – теперь Роттеру так казалось, хотя гражданская вой на велась долгие три года и унесла немало жизней, в том числе среди его людей. Были забастовки и марши, убийства и теракты, перебежчики, дезертиры, были жертвы среди населения. Роттер не считал себя виноватым ни в чём. Он лишь заронил семя недовольства – будь эта земля неплодородной, оно бы не взошло. А раз взошло, да ещё и расцвело таким буйным цветом, значит, были предпосылки.