Флот решает всё - страница 11

Объявление помещалось на предпоследнем развороте «Нивы». Московское купеческое благотворительное товарищество совместно с Императорским Православным Палестинским обществом извещало о проведении лекции. Тема создании духовной православной миссии в Абиссинии и учреждении там же казачьего поселения «Новая Москва». Выступают иеромонах константинопольского Афонского подворья Паисий и атаман Николай Ашинов. После лекции состоится запись желающих отправиться в Абиссинию, а так же представление образованной публике «начального русско-абиссинского словаря», составленного упомянутым Н.И. Ашиновым. Так же будут выставлены на обозрение пожертвования московских купцов: Евангелие в дорогой оправе стоимостью в десять тысяч рублей и другие дары эфиопским церквам – золотые ризы, драгоценные чаши, хоругви, кресты, паникадила…

Матвей слышал, конечно, об этой истории, несколько месяцев назад всколыхнувшей всю Россию, но сейчас ему было не до авантюриста-атамана и даже не до далёкой Абиссинии. Оно, конечно, куда, как заманчиво, но у него есть дела и поважнее. Что до Абиссинии – пожалуй, имеет смысл сделать зарубку в памяти, чтобы вернуться однажды к этой, такой романтической, что ни говори, теме. Но – потом, потом, а пока надо выполнять обещание, данное товарищам!

Собрав рассыпанные учебники, юноша скорым шагом пересёк Воронцовскую улицу и скрылся за дверями под вывеской «Аптечныя склады и торговля. К. Вахтеръ и Ко».

Узнай старший надзиратель Московской губернской уголовной тюрьмы о том, что затеял его единственный сын, он собственноручно спустил бы с отпрыска шкуру. Нет, он выдрал бы поганца ещё раньше – как только узнал бы о том, что сынок водит компанию с такими подозрительными типами, как обитатель «Чебышей» и реалист-старообрядец. И уж точно он не пощадил бы, услыхав его рассуждения о волчьем билете, негодяе-инспекторе и, тем более, о запрещённых прокламациях. Но увы – Фаддей Анисимов пребывал в блаженном неведении относительно того, куда завела его сына любовь к химии и тяга к справедливому устройству общества.

– Чего изволите-с юноша?

Приказчик не собирался угодничать, и даже это «чего изволите-с?» прозвучало, скорее, лениво, по привычке. Да и что за покупатель из гимназиста? Служащие аптечной торговли Вахтёра и Ко привыкли к оптовым закупкам на десятки, а то и сотни рублей – здесь снабжались многие московские аптеки.

– Мне, пожалуйста, три банки желатина – и он ткнул в картонные цилиндры, стоящие на полке. – И банку камфары. А ещё мне нужен глицерин. У вас есть глицерин?

Приказчик снисходительно усмехнулся.

– А чем мы, по-вашему, здесь торгуем, башмаками, или, может быть, квашеной капустой? Чтобы на аптечном складе, да не было глицерина? Таки да, их есть у нас! Вам сколько надо, молодой человек – пуд, полпуда?

Уши гимназиста вспыхнули.

– Нет, что вы, мне всего семь золотников…

– Всего!.. – скривился приказчик. – К вашему сведению, у нас здесь солидная торговля! Банка с глицерином – два фунта, меньше не продаём. Будете брать?

– Буду, куда ж деться… – вздохнул Матвей, успевший прикинуть, во что ему обойдётся этот «мелкий опт». – А скажите, азотная кислота у вас имеется?

– Азотная кислота? – удивился приказчик. – Имеется, конечно. Только она в вёдерных бутылях, меньше тары нет.

– Не… – гимназист помотал головой, – Это слишком много, мне столько не надо. А скажите, если я зайду со своей бутылочкой – вы не сможете мне отлить? Я заплачу, сколько скажете!