– Странная нынче пошла война, если офицер СС запросто может поговорить по телефону с бургомистром тылового города противника.
Несколько секунд тишины, затем линия вновь ожила:
– У телефона. – Голос, возникший в трубке, был негромким, уставшим. Он явно принадлежал человеку, который уже ни на что хорошее в своей жизни не рассчитывал.
– Я правильно понял: вы – бургомистр Степногорска?
– А вы – в самом деле… этот самый… какой-то там немецкий офицер?
– Послезавтра мы возьмем город, и вы сумеете в этом убедиться.
– Ни хрена вы не возьмете. А если и возьмете, то… захлебнетесь собственной кровью.
– Неубедительно вы как-то произносите все это, господин Кречетов. Без идеологического пафоса, как сказали бы в райкоме партии.
– А вы что, из русских, что ли?
– Из эсэсовцев! Слышали о таких войсках?
– Да уж, наслышан. Вы чего линию занимаете? По делу позвонили? Решили сдаться? Тогда чего тянуть?
Штубер хмыкнул. Только теперь он осознал, что в его милой беседе – по телефону, через линию фронта, с бургомистром русского города – просматривается нечто ирреальное.
– Не пытайтесь перенимать инициативу, господин бургомистр. Сегодня – не ваш день. Это я вам должен предложить не оставлять город самому и не делать ничего такого, что способствовало бы эвакуации его предприятий и служб.
– Что значит, «предложить»?
– Гарантирую, что так и останетесь бургомистром украинского города Степногорска, только уже раз и навсегда освобожденного от коммунистического ига.
Штубер слышал, как бургомистр объяснил кому-то, вошедшему в его кабинет, что на проводе немецкий офицер и как тот изумился:
– То есть как это – «немецкий»?! Откуда он взялся?
– Позвонил. Из-за линии фронта.
– Вы что, товарищ Кречетов, уже с фашистскими офицерами перезваниваетесь? – возмутился вошедший. – Каким образом он вклинился в нашу линию?
– Вам, Вегеров, как старшему лейтенанту НКВД, лучше знать, каким образом вражеские офицеры умудряются звонить в горсовет по нашим телефонным линиям. Я-то к этому каким боком причастен?
– Господин Кречетов, – прервал барон этот бессмысленный диалог. – Не отвлекайтесь. Если суть моего предложения вам ясна, дайте трубку этому старшему лейтенанту.
– Кстати, теперь уже вас просят, – не без ехидства сообщил бургомистр своему собеседнику.
– Именно меня? – не сумел скрыть своей встревоженности энкавэдист.
– Именно… Поговорите, а я посмотрю, как у вас это получится. Заодно поинтересуйтесь, откуда и каким таким макаром они дозваниваются до приемной председателя горсовета.
– Господин старший лейтенант, – сразу же захватил инициативу фон Штубер, представившись перед этим. – Майор Гайдук, помощник начальника объекта «Буг-12», уже встречался с вами?
– Майор Гайдук? Это ж как понимать? Абвер теперь собирает сведения о сотрудниках контрразведки противника по телефону? Таким, значится, козерогом работаем?
– Вам следовало бы поинтересоваться, из каких источников я знаю о майоре Гайдуке и его должности.
– Понятно, из каких – из абверовских! Да только я представления не имею, о ком идет речь.
– Охотно верю, – не поскупился на джентльменский сарказм обер-диверсант. – Но если майор все же объявится, ну, скажем, совершенно случайно… уведомьте его, что звонил оберштурмфюрер фон Штубер. И что я считаю его поведение нерыцарским.
– Даже так? Нерыцарским?! Вам ли, оккупантам, говорить о рыцарстве?
– Он дал подписку о верности фюреру и службе в абвере, выдал все секреты базы «Буг-12», но затем почему-то бежал. Так офицеры не ведут себя, существует понятие офицерской чести. Кстати, не торопитесь с эвакуацией. Вы можете оставаться в городе вместе с бургомистром Кречетовым.
