Вышли. Под ногами хлюпала грязь. Где-то в соседней усадьбе сипло залаяла собака.
– Оленька, золотце, почему гостей не встречаешь? – говорил таксист в телефон. – Я же сказал, приеду через десять минут. Открывай, мы здесь.
В одном из окон зажегся свет. Оленька, женщина лет пятидесяти с сонной улыбкой, встретила молодых людей, вежливо пригласив войти.
– Ну, а ты, Виктор, зайдешь? – обратилась она к таксисту. – Чайник поставила.
– Олюня, мне работу работать надо, еще два заказа. Пока выходные, работа прёт. В будни буду чаи гонять.
– Ну, лети, – отчужденно фыркнула женщина.
– Только удостоверюсь, что клиентам здесь нравится, – сказал таксист, шутливо толкая женщину.
Запах березовых веников чувствовался с порога. У входа обнаружился стол, за ним – деревянный стеллаж. Там аккуратно лежали банные принадлежности. Мешок радостно побежал всё осматривать.
– Девочки не подъехали до сих пор? – спросил Олечку таксист.
– Сказали, едут.
– И мне то же самое! – негодующе развел руками мужчина. – Им что, блядь, по десять раз звонить надо? Любят время тянуть, прошмандовки. Сколько раз просил: скажите точно, когда приедете. «Всё, подъезжаем, десять минут»; проходит час – и нихуя. Иногда таких приличных клиентов везу – перед людьми за них, блядей, стыдно!
– Ой, не говори! – вздохнула банщица.
Мешок выбежал довольный. Щекастое лицо не таило эмоций.
– Остаемся! – воскликнул он.
Филипп достал две тысячи рублей и положил на стол. Пятьсот рублей взял водитель.
– А вот, наверное, и девушки, – предположила банщица, увидев в окне свет фар.
Филипп во всей этой ситуации чувствовал себя не в своей тарелке. Казино, ночь, проститутки, сауна: интересно, необычно, но, в то же время, неловко. Перед самим собой. Если бы по каким-то обстоятельствам он выиграл деньги один, без Мешка, то ни за что не решился бы на столь неприличный ночной моцион.
– Моя визитка, – протянул бумажку таксист. – Как повеселитесь – звоните, развезу по домам.
Через час «веселье» было в разгаре. Филипп с Мешком вернулись из парной. Девушки, скромные, неприметные, старались мило улыбаться, но разговор с ними не клеился. Краснощекий Мешок пил пиво, бутылку за бутылкой, однако на нем это никак не сказывалось, лишь немного стал заплетаться язык. Филипп после парной позволил себе вторую бутылку за вечер. Слишком заманчивой выглядела поверхность стекла «Старопрамена», покрытая легкой испариной.
– Пойдем-ка, проверим дровишки! – сказал Мешок, обращаясь Филиппу. Тот намек понял и прихватил свое пиво.
– Нормальные телочки, а? – говорил Мешок, для вида взяв в руки кочергу.
– Отчасти, – кивнул Филипп, а сам вспомнил Киру.
– Чё-то не веселый ты, Филька!
– Я-то? Да брось. Мысли тяжелые, а так всё отлично.
– Ты давай-ка гони свои мысли нахер. Тебе какая больше нравится?
– Черненькая, не помню, как зовут.
– Хорошо, тогда я с блондинкой. Давай-давай-давай, – Мешок отбросил кочергу и устремился обратно, – а то продлять придется. А это капец какая переплата.
Через минуту Мешок резко изменился в лице, став неожиданно тихим. Он сел напротив девушек и закурил. Кажется, это была вторая пачка за сегодняшний вечер.
– Хорошо, – потушил в пепельнице почти целую сигарету и подмигнул блондинке: – Пойдем.
Он повел девушку в отдельную комнату. Филипп с черненькой остались за столом.
– Какой стесняшка, – выдавила она из себя глупое замечание.
– Я?
– Ну, а кто?
«Не признаваться же ей, что в моей жизни она будет второй»
