Форгс. Портрет из гвоздей - страница 42

– Давай сейчас заедим ко мне, я возьму телефон и поедем вместе к Рею? – предложила Анабель.

– Да. И, пожалуйста, я понимаю, что это сложно, но попытайся успокоиться, – попросил Ник, положив ладонь на руку Анабель, которая схватилась за рычаг коробки передач.

      Ана взглянула сначала на руку Мартина, потом на него самого и почувствовала разлившееся по телу тепло от его прикосновения. Несмотря на свое состояние, девушка улыбнулась Николасу. Какое же прекрасное чувство, когда тебе действительно искренне сопереживают.

      Через пару минут Бейкер остановила машину у дома. Переведя дыхания и, более или менее, собравшись с мыслями, она отстегнула ремень безопасности и сказала:

– Пошли, за одно зашью твои штаны. В конце концов, ты их порвал из-за меня.

      Ана и Ник вышли из машины. Мартин следовал за Анабель, осматривая дом Бейкеров. Во всем доме преобладали постельные оттенки и мрамор. Мраморные вазы, статуэтки, перила лестницы, плитка на полу в холле. Также Николасу понравились большие двустворчатые окна с белой рамой, откуда открывались прекрасные виды на Форгс. Весь дом в принципе выглядел богато. В зале присутствовал камин, на полке над ним стояли семейные фото с отдыха в жарких странах и настольные часы. На стене висели грамоты Стефании за творческие успехи в журналистике. На подоконниках и специально отведенных деревянных полочках стояли живые цветы в горшках.

– Подожди меня тут, а я схожу в спальню и вернусь, – указала на большой диван Анабель.

– Хорошо, – кивнул Николас.

      Ана выбрала из гардероба кожаную юбку и водолазку и, нацепив одежду, взяла корзинку с нитками и иголками и спустилась к Мартину. Тот терпеливо ждал, осматривая фотографии на камине.

– Раздевайся! – потребовала Анабель.

      Оба сели на диван и, когда Ник освободил джинсы, Анабель занялась ими. Бейкер аккуратно прокладывала шов, а Ник внимательно наблюдал за ней. Из-за его пытливого взгляда, девушка не могла сосредоточиться и глупо улыбалась, сама не зная чему. То ли шок на нее так подействовал, то ли присутствие полуголого Мартина.

– Не смотри на меня, – попросила она.

– Почему?

– Потому что я чувствую себя под твоим взглядом так, будто не штаны зашиваю, а танцую стриптиз.

– И вовсе нет! Просто ты неправильно делаешь.

– Я? – подняла на Мартина возмущенный взгляд Анабель. – Я-то неправильно делаю?

– Дай покажу! – потребовал Николас и попытался отобрать штаны из рук Аны, но она не отдала, откинув иголку на стол, чтобы было удобнее сопротивляться.

      Началась «борьба» за штаны, из-за которой джинсы Николаса стали трещать по швам. В итоге этого столкновения начинающих умелых ручек Анабель оказалась под Ником, прижатая к дивану, упрямо не отпускавшая штаны. Мартин угрожающе навис над девушкой, уперев руки по обе стороны ее головы. Когда же обоим дошло, в какой позе они лежат, «борьба» моментально завершилась, а Ана и Николас оказались сидящие на разных краях дивана.

– Шей сама, – смилостивился Мартин.

– Не хочу тебя огорчать, но… – договаривать Анабель не пришлось, ведь она распрямила джинсы, выставив на обозрение огромную дырку. – Я принесу тебе штаны отца.

                                     ***

      Смеркалось. Форгс погружался в меланхолию ночи, наполняя души загадочным трепетом, предвкушением прекрасного звездного неба и вдохновения. С наступлением темноты на улице воцарилось романтическое настроение. В легкие проникал прохладный успокаивающий воздух с примесью аромата осенних трав. Атмосфера сказывалась и на состоянии людей, гуляющих в это время. Становилось легче и спокойнее, будто все дневные проблемы остались днем, а ночь это не просто другое время суток, а другая вселенная. Анабель тоже чувствовала этот прилив спокойствия и, идя под руку с Николасом, наконец, не думала о миссис Альбертсон. Они шли к Рею не спеша, наслаждаясь прохладным воздухом. Машину Ана решила оставить дома и совсем не пожалела об этом, даже несмотря на то, что падала температура воздуха и листва кружилась маленькими вихрями по дорогам. Анабель и Николас даже не заметили, как рука Аны опустилась, и их ладони сомкнулись.