Я пытался переварить в своей голове все, что сказал этот святой.
– Минуточку… А то, что Рождин говорила про тебя?
Невеста подняла глаза и с интересом стала рассматривать облака, бегущие по небу над крышей беседки.
– Рождин? – Иоанн бросил на нее хмурый взгляд. – Ты опять за свое?
Та только прищурила глаза, продолжая рассматривать небо.
– Ты имеешь ввиду… – Он похлопал ладонью по сжатому кулаку. – Нет, – Иоанн покачал головой. – Нет, нет, нет. – Словно вбивая гвозди в мою голову повторил он. – Она, конечно, пошутила. Знаешь, все эти девичьи шутки о половой принадлежности. Почему-то они их очень забавляют. О чем вы вообще думаете? – Он обернулся на Рождин.
Невесте, кажется, надоело рассматривать голубую лазурь. Она опустила взгляд и пристально посмотрела на меня. Потом, оскалив зубы, провела большим пальцем по горлу.
– Ну да, вот видишь. – Апостол рассмеялся. – Она шутит. Тебе бы все-таки следовало узнать ее получше. Беспечная девчонка! Ее юмор порой бежит впереди ее мозгов. Не обижайся на нее.
Я развел руками. С чего бы…
– Твоя Формула любви – она с тобой?
Странный вопрос. Я поднял руку и указал на голову.
– Это хорошо, некоторые не доходили и до этого.
– Что тут можно забыть вообще?
– Путь от начала до конца через всевозможные препятствия слишком долог. – Иоанн подпер голову рукой. – Кому-то и этого было достаточно. Ему, – он указал на дом, – хватило. Он не дошел до конца. Вот так взял и умер. Потом нам пришлось хорошо повозиться. Впрочем, не важно. Хочешь совет? Не отрекайся от Формулы, Петр13. Кажется, ты уже пытался сделать это дважды.
Я развел руками.
– Не понимаю, о чем ты. Я бы просто хотел всего этого избежать, но уж слишком много всего, что уже осталось позади. А я не вижу этому конца.
– А как бы ты хотел?
– Проснуться.
– Проснуться и все?
– Проснуться и все. – Кажется, я задел его. – Не знаю, как у вас тут. Но обычно бывает так – сон, который снится слишком долго, и прерывается всего лишь желанием попить воды из-под крана, или сходить в туалет. А потом опять продолжается. Слишком долгий сон. Несколько шагов до кухни, стакан воды и дальше спать. А утром по расписанию звенит будильник. Кружка чая, проснувшийся мотор машины и дела, заботы. Дети в сад, мы с любимой на работу. Вот так бы я хотел.
– Правда? – Иоанн повел бровью.
– Не правда. – Я выдохнул. Мне хотелось открыться, рассказать о том, о чем я на самом деле мечтаю, без всех офисных дел. – Вообще не правда. Все совсем по-другому. И будильник в десять, и мы все дома. И я, и любимая, и дети. Яичница с беконом, кофе для нас, какао для детей… И никуда не надо идти. А если и надо, то в парк на аттракционы, или в кино на премьеру фильма. А главное, что все это у меня уже есть. Во всяком случае, я бы хотел.
– Да, вот она – твоя правда. – Апостол покивал головой. – Твоя правда именно такая.
Я одернул себя. На кой черт я оправдываюсь перед ним?
– Но сейчас я не вижу выхода. Все эти скитания… Сегодня здесь, завтра там. Что дальше?
– Да, тебе стоит поразмышлять над этим.
– Ну ладно я, допустим. Но сколько я еще буду перемещаться из одной точки в другую? Я устал. Я не вижу в этом какого-нибудь смысла. Все эти странные истории. К чему они? Я же хочу только одного. Как все это выведет меня из этого лабиринта?
– Здесь. – Иоанн постучал по голове. – Только здесь все ответы на твои вопросы. Так не забывай об этом.
– Да ладно! – Я ухмыльнулся. – И ты думаешь, что без тебя ничего лучше я бы не мог придумать раньше? Кажется, это столь очевидно!
