Формула порока - страница 36



Эпизодически дежурный врач прекращал надавливания и проверял пульс на запястье и шее пациента. Манипуляции многократно повторялись, Рита сняла жилетку, но реальный положительный результат отсутствовал.

И где-то близко уже находилась строгая коварная старуха в белом балахоне с белой острой косой, и её холодное присутствие уже чувствовалось. Может быть, она, подстерегая жертву, заглядывала в тёмное высокое зарешеченное окно и катастрофически приближалась гораздо быстрее действий медицинских лекарств и ухищрений.

Скорая приехала, когда часы Владимира показывали 2:30. Рита поднялась с колен и, опустив тонкие руки, встала рядом с Владимиром у теннисного стола, передвинутого вплотную к левой стене.

Доктор скорой помощи поставил потёртый старомодный саквояж на сколоченную из свежих строганных досок длинную самодельную скамью. Вся светло-жёлтая скамья оказалась усеяна более темными овальными кружками.

«От сучков хвой ной древесины должен исходить аромат смолы», – почему-то пришла Владимиру мысль, но ощущался лишь настырный аптечный запах медикаментов.

Короткий ультрамариновый халат врача скорой помощи скорее походил на удлинённый пиджак и имел четыре кармана, отороченных голубой каймой. Скорее всего, эта фирменная спецодежда спроектирована или даже создана за рубежом. На левом нагрудном кармане висела табличка, откуда следовало, что фамилия врача Розенштейн, а зовут его Аркадий Яковлевич. Его чуть расклешённые тёмно-синие брюки несли чётко выраженные острые стрелки. Тёмно-коричневые ботинки с толстыми шнурками выглядели очень даже основательно и солидно.

Выслушивая дежурного коллегу, врач скорой помощи осматривал распростёртое на матраце тело. Он поскрёб правой рукой затылок, на котором собрались остатки пепельных волос, а передняя часть его черепа была лысой абсолютно, напоминая бильярдный шар и по форме, и по цвету.

Медик сделал внутривенно два укола с кратким перерывом и сам начал делать наружный массаж сердца и искусственное дыхание. Его движения отличались плавностью и грациозностью и говорили о высоком профессионализме. Распахнутый халат на его ладном теле сидел плотно, а под халатом виднелась светло-коричневая хлопчатобумажная футболка. И отчётливо играли рельефные мышцы, говоря о хорошем физическом развитии натренированного тела. Рита вновь включилась в работу, заняла место рядом с врачом и продолжала искусственную вентиляцию лёгких распростёртого мужчины. Виталий Даниилович подошёл к ним, опустился на пол и принялся внимательно наблюдать за пульсом, помогая обеими руками. Временами по указанию Розенштейна дежурный врач вставлял иглу шприца в бледную вену правой руки пациента и вводил препарат, который должен бы способствовать реанимации.

Рита всячески старалась помочь врачу скорой помощи, они вдвоём понимали друг друга с полуслова и работали как натренированный тандем, будто всю жизнь вместе занимались регулярным откачиванием кого-либо, и приятно было видеть их гармоничную, пластичную, отточенную, мастерскую работу. Беспощадно относясь к себе, они стремились оживить бездыханное тело, стремились вдохнуть в него жизнь, которая безвозвратно удалялась.

Все целенаправленные профессиональные усилия оказались тщетны.

И врач скорой помощи вынужден был констатировать смерть. Он закрыл саквояж и попрощался со всеми.

Часы Владимира показывали 4:30, когда через приоткрытую форточку послышалось, как, нарушая ночную уличную тишину, чуть слышно заурчал автомобильный двигатель, и микроавтобус «скорой помощи» стремительно увёз Аркадия Яковлевича от ГНД.