Но «Орбит» закончился, когда он пошёл к врачу, который проверял ухо, горло и нос. Владимир определил почти все слова, которые шептал ему из другого угла кабинета доктор.
При определении запаха Владимир чуть замешкался с ответом, поэтому врач попросил его открыть рот и сказал:
– Выдохните! А впрочем, можете и вдохнуть. Все одно видно, что вы, молодой человек, пьяны. Разве можно в таком виде появляться на медицинской комиссии? Пойдёмте к председателю призывной комиссии, пусть он с вами разбирается.
За длинным столом, покрытым отрезом красной, уже выцветшей от времени ткани, сидели пять человек. Перед каждым членом комиссии лежала папка с бумагами, а посередине кумача красовались на алюминиевом подносе два гранёных стакана и прозрачный гранёный графин с остатками воды на самом дне.
Председатель комиссии, подполковник с волевыми морщинами на лице, сидел крайним и периодически приподнимался и крепко жал руку очередному допризывнику. Он поздравлял будущих защитников Родины, признанных состоянием здоровья годными служить Вооружённым силам, и объявлял новобранцам, что скоро их призовут в ряды прославленной и легендарной. Председатель отлично осознавал: план количества призывников, конечно же, вновь окажется заваленным. Хотя сравнительно с предыдущим годом статистические показатели выглядят успешнее. Возможно, сказались рост безработицы, инфляция, общее снижение уровня жизни. Эти причины помогали родителям уговорить сынов отсидеться в казармах, надеясь на перемены жизни общества в лучшую сторону.
Между райвоенкоматами шло упорное соревнование за процент выполнения плана, и призывные комиссии боролись за каждую живую душу. Поэтому когда врач привёл пьяного призывника, председатель поначалу, обдумывая, как поступить, попросил пригласить терапевта для выигрыша времени на принятие решения.
– Что скажете, глядя на этого гуся? – представил председатель врачу-специалисту призывника.
Его правая мохнатая бровь, самопроизвольно медленно выгибаясь дугой, приподнялась, тем временем левая оставалась полностью бездвижной.
– Думаю, можно предположить, это остаточное. Разве здравомыслящий человек будет напиваться перед медицинской призывной комиссией? – ответил терапевт, сочувственно глядя большими удивлёнными глазами и на председателя, и на Владимира.
Подойдя вплотную, он спросил:
– Когда вы последний раз употребили спиртное?
Сердобольный и ровный тон курносого пожилого врача-терапевта и лицо, испещрённое вдоль и поперёк морщинами, располагали и настраивали на откровенность, поэтому Владимир ответил честно:
– Один час назад.
– Для чего же вы пили? – всё так же совершенно добродушно и уверенно продолжал расспрос терапевт.
Владимир ответил широкой улыбкой, покосился на председателя, который стоял столбом в пятнистой зелёной форме, и ответил без тени лукавства, как произошло на самом деле:
– Головка побаливала, горлышко першило, вот и решил поправить.
– Это вы вечером, стало быть, изрядно употребили горькую? – с искренним удивлением в голосе продолжал терапевт.
– Славно вчера потрудились, – чистосердечно признался Владимир.
Ещё чуток, и он бы расхохотался, глядя на серьёзные и целомудренные лица членов призывной комиссии, припухшие от вчерашних, как можно было предположить, злоупотреблений. Их обезвоженные организмы требовали скорейшей помощи. Все члены комиссии вожделенно вздыхали – двое кивали головами в знак согласия, а двое откровенно и смачно облизывали пересохшие губы. Глаза комиссаров сочились доброй завистью.
