- Адель Александровна! - звучит резкий голос Романа
Игоревича, и я вздрагиваю, понимая, что заслушалась. Перевожу непонимающий
взгляд на него, и холодею, осознавая, какими острыми кажутся сейчас его глаза.
Как льдинки, только зелёного цвета.
- Берите планшет и записывайте! - чеканит Роман Игоревич
каждое слово.
- Да, конечно... - бормочу, судорожными движениями открывая
сумочку. К моей досаде оттуда вываливается планшет и падает прямо под стол.
- О, ничего-ничего, я помогу! - Сергеев со смешком
наклоняется, и в следующий момент я каменею, чувствуя его ладонь у себя на
бедре.
"Что делать? Сказать об этом Роману? Или закричать? В
обоих случаях разгорится скандал, и мы потеряем заказчика... А если шеф увидит
это и поймёт, что я молчу, то подумает, что мне это нравится!"
Резко сбрасываю наглую руку, а Сергеев, как будто бы ничего
не было, с улыбкой достаёт мой планшет.
- Рад был помочь, - мурлычет он.
"Вот гад! " - думаю я и бросаю осторожный взгляд
на Романа Игоревича. Он всё ещё кажется недовольным, но, похоже, ничего не
заметил.
Тихо выдыхаю и приступаю к своей работе.
***
После ужина мы собираемся домой. Разговор получился
продуктивным, Роман Игоревич заключил выгодный контракт с Сергеевым, но почему
я чувствую себя так безрадостно? Усталость окутывает меня плотным облаком так,
что даже дышать становится тяжелее. Я хочу быстрее домой, снять с себя все эти
тряпки и завалиться спать. Так надоело растягивать губы в вышколенной улыбке,
делая вид, что мне нравится собеседник. Отнюдь.
Сергеев, конечно, богатый человек и заказ с ним сулит нашей
организации новые перспективы. Но я все еще помню его ладонь на своем бедре,
хитрую улыбку человека, который точно знает, что делает. От этого впечатление
портится.
- … значит завтра жду вас в свой офис, - голос Романа Игоревича приводит меня в
чувство, и я более пристально вслушиваюсь в то, что он говорит. – Выберете
моделей по своему вкусу, у нас большой каталог…
- Конечно, - расплывается в очередной улыбке Сергеев. –
Кстати, мне очень приглянулась ваша помощница. Адель… - обращается он ко мне,
протягивая руку к моей руке, и я с неохотой подчиняюсь, а затем цежу сквозь
зубы:
- … Александровна.
- Да-да, конечно, Адель Александровна, - Владислав целует
мне руку, смотрит исподлобья, а я совершенно не могу понять, к чему он клонит.
Поэтому следующее, что он произносит, шокирует настолько, что я едва могу
пошевелиться: - Я бы хотел, чтобы вы стали одной из моделей, которые представят
коллекцию на моем подиуме в Милане.
Вот это номер.
Перевожу взгляд на Романа Игоревича, который смотрит на
него, широко раскрыв глаза. Даже немного смешно становится от того, каким
растерянным он выглядит.
- Вы, конечно, можете отказаться, я не заставляю… - Сергеев
так сокрушенно вздыхает, что мне приходится обратить на него внимание. – Но я
буду очень расстроен. Ваше лицо – это произведение искусства, я не могу
упустить такую красоту, и будет очень жаль, если у нас ничего не получится…
Судорожно пытаюсь что-то придумать, но в голову ничего не
приходит. Ясно понимаю, что слова Сергеева – ловушка, над которой занесена моя
нога. Глупо будет предполагать, что он ограничится лишь одной рукой на колене,
если я соглашусь.
С другой стороны… Договор подписан лишь на словах. Ему
ничего не стоит разорвать соглашение, которое не было фактически подписано. Вот
что висит в воздухе между всеми нами. Вот то, к чему он мягко подводит нас с
Романом Игоревичем.
