Я отворачиваюсь в тот же момент, когда медсестра загораживает спиной шкаф и начинает там что-то мудрить.
К большому моему разочарованию Рома разворачивается ко мне спиной, явно намереваясь уходить.
- Куда ты? - вскидываю я голову. - А как же занятие?..
Рома смотрит на меня с теплой усмешкой, как на маленькую нерадивую девочку:
- Кто о чем, а вшивый о бане... Сначала со своей спиной разберись, Авдеева! А потом о занятиях подумаем.
- Но... - лепечу я, судорожно соображая, как его удержать, - а как же другие мои "хвосты"? История литературы... Ты же обещал...
- Завтра выходной, - сдержанно отвечает Рома.
Ух, кремень, а не парень! Любой другой на его месте уже искал вариант меня завалить, а он делает вид, что не заинтересован. Набивает себе цену? Черт бы его побрал! Ну почему с ним так сложно?!
С губ уже готовы сорваться ругательства, но в наш разговор внезапно встревает медсестра:
- Вы закончили? Нужно сделать укол, чтобы купировать приступ.
- К-какой укол? - голос внезапно подводит меня, а затем и вовсе пропадает, когда я вижу в руках медсестры шприц с длинной иглой. В один момент пространство вокруг меня сужается, грудь сдавливает невидимым прессом, а изнутри трясет холодной мелкой дрожью.
Слышу сдавленное чертыхание и в эту секунду теплые руки обнимают меня за плечи. Дергаюсь как от удара током, а затем в голове проясняется: Рома.
Тёмная муть перед глазами рассеивается, а дышать становится легче. Прижимаюсь к тёплым рукам Ромы, пока лёгкая дрожь ещё сотрясает тело.
Я боюсь не только шприцов. В моем доме закругленные ножи и совсем нет вилок, как и гвоздей, кнопок... В общем всего того, чем можно порезаться или обо что уколоться.
Справедливости ради замечу, что всеми столовыми приборами я умею пользоваться и даже отличу вилку для устриц от обычной. Но пользоваться ими буду лишь в крайнем случае: например, если окажусь в приличном обществе, где по манерам определяются уровень и достаток человека.
А сейчас, уже отходя от шока, я начинаю злиться на себя. Какого черта не сдержалась и показала слабость перед посторонними?!
«Впрочем», - кидаю косой взгляд на Рому, - «хоть какая то польза от моей фобии есть...»
- Как ты? - тихо спрашивает он, осторожно держа меня.
Прикрываю глаза и шепчу:
- Неважно... Но твоя поддержка очень помогает...
Рома тихо вздыхает, и в этом вздохе столько сдержанного терпения, что мне становится почти жаль его. Почти - потому что больше жаль себя, а ещё потому что внезапно нравится ощущать его руки на своих плечах. Так что потерпит, не переломится. Мужчина он, в конце концов, или кто?
- Ну что, успокоилась? - в голосе медсестры я тоже слышу нетерпение, даже раздражение.
Хочется ответить грубо, даже послать ее. Но я сдерживаю порыв, отрицательно качая головой. Вид иглы ужасает.
- Послушай, - произносит Рома; сейчас его голос звучит негромко и мягко, - тебе все равно нужно сделать укол. Я понимаю, что ты боишься, все девочки боятся...
Мотаю головой, сдерживая слезы.
Нет, он не понимает, никто не поймет... После того случая, который уже столько лет я пытаюсь забыть... Нет. Даже сейчас не нужно вспоминать о нем.
Это не обычный страх глупой девочки, которой я пытаюсь казаться. А глубинный ужас, который я не в силах подавить. Он не мешает мне жить, но в такие моменты разъедает внутренности, от него невозможно спрятаться или убежать...
Осторожное прикосновение к плечам заставляет подпрыгнуть на месте, а затем со стоном повалиться обратно на кушетку - чертова спина не прощает мне резкого движения.
