Об этом и говорили женщины, соглашаясь и поддерживая друг друга.
Серьезный разговор скоро прервался. В конце дорожки перед поворотом подруги заметили неподвижно строящую фигуру. В этом не было ничего удивительного: люди нередко останавливались, чтобы полюбоваться отражением деревьев и замковой башни в зеркальной глади пруда. Странным было то, что женщина стояла в том месте, с которого можно было рассмотреть разве что заросли кустов и окна домов, стоящих на противоположной стороне.
Когда спутницы поравнялись с женщиной, та обернулась и, узнав Алину, воскликнула:
– Мне приятно Вас видеть! Я была на последнем концерте в военном городке. Ваше пение произвело на меня сильное впечатление.
Вероятно, похвала была искренней, но была произнесена слишком поспешно и таким ровным, каким-то заученным тоном, что показалась притворной. Как будто женщина специально стояла здесь, чтобы дождаться Алину и вежливо выразить ей свое почтение.
– Я тоже Вас рада видеть, Кристина. Какими судьбами Вы здесь? Вы же живете в городе? – спросила Алина.
Людмиле показалось, что этот обычный вопрос смутил женщину. После короткого замешательства та неуверенно ответила:
– Я шла с собрания на железной дороге. Здесь мы договорились встретиться с коллегой. Но уже поздно. Навряд ли она придет. Видимо, что-то случилось. Я прогуляюсь вместе с вами.
Предложение совместной прогулки не удивило Алину. Она несколько раз бывала с Кристиной в общей компании и успела привыкнуть к какой-то безликости речи этой женщины, ее манере повторять банальности. Алину такая особенность не очень смущала. Она привыкла не обращать внимания на те вещи, которые ее непосредственно не задевают.
– Обычное человеческое общение для Кристины – роскошь. Если она будет позволять себе говорить что-то лишнее, ее выгонят с работы в райкоме партии. Поэтому она оставила для себя самые безопасные штампы в речи и поведении. Но ведь важен не ее стиль общения, а то, что стоит за ним, – говорила одна из общих знакомых.
– А стоит ли что-то за этим? Может, там ничего и нет, – усомнилась Алина.
– Не думаю, что это так. Видимо, ей чего-то не хватает в жизни, раз она ездит сюда в нашу компанию, – сказала подруга.
– Возможно, ей просто хочется быть ближе к народу, который мы с тобой представляем. А может, она что-то расследует для своего мужа. Ты говорила, что он в уголовном розыске работает? – спросила Алина.
– Скорее всего, мы с тобой не совсем тот народ, к которому партийным органам надо стараться быть ближе. Да и Кристина мало похожа на Мату Хари. Скорее всего, она ищет хорошую компанию для своей дочери, – сказала приятельница. Она как-то сказала, что у Даце проблемы с русским языком.
– А я думала, что она сама русская. Разговаривает почти без акцента, – сказала Алина.
– Она местная русская. Ее семья уже в третьем или четвертом поколении живет в этом городе. Но ее муж – латыш, дочь учится в национальной школе и уже разговаривает по-русски с акцентом. Она, как хорошая мать, хочет дать своему ребенку как можно больше. А любой язык может стать хорошим багажом в жизни. Тем более, что русский – наполовину ее родной язык, – сказала приятельница.
Людмила же на новую попутчицу почти не обратила внимания. Она была занята внезапно разгоревшимся конфликтом между детьми.
Людмила быстро нашла способ погашения ссоры.
– Мы все вместе должны сфотографироваться. Сделаем каждой из нас по снимку. Нам только надо выбрать того, кто будет нажимать на кнопку, – сказала она, вынимая фотоаппарат.
