– Или, – многогранно обозначила я. Чувствуя, что с темы съехать не удастся, откинулась на спинку кресла и, сложив руки на груди, перечислила сухие факты: – Красивый, наглый, хамоватый, самовлюблённый и…
– О-о-о, – округлив глаза, томно выдохнула Ира и, расстегнув верхнюю пуговку блузки, поиграла бровками, мурлыкнув с игривым придыханием: – Надо брать!
– Он ещё и сыночек нашего Егора Александровича, – внезапно вспомнив о своём коварном плане, я подкинула дровишек в разгорающийся пожар.
– Ты поэтому такая нарядная? – смерив меня ревнивым взглядом, насторожилась Ира.
– Ну прям, – фыркнула я и, вздохнув притворно грустно, пожаловалась: – Боюсь, что уволит, а мне моё место дорого.
– Почему уволит? – в глазах Иры загорелся интерес пополам с предвкушением.
– Так, ему моделей подавай, надо соответствовать, – разведя руками, констатировала я и, подавшись вперёд, прошептала: – Подберёт себе красотку, а меня под зад пинком. У нас с ним, итак, с самого начала всё не заладилось. Бесит!
– Хм-м, тогда понятно, – равнодушно выдала Ира и, кивнув на папку, уточнила: – Давай, сама отнесу? И тебе польза, и я почву прощупаю.
В отличие от меня блондинистая красотка Ира находилась в вечном и весьма активном поиске и обладала поистине бульдожьей хваткой. Мужиков выбирала только породистых и непременно обеспеченных, словно в её выточенной на фитнесах фигурке или оттюнингованной по всем фронтам головке был встроен радар и магнит одновременно.
– Фас, Ира, фас, – не сдержавшись, ляпнула я и, ойкнув, закусила губу.
– Чего? – опешила красотка.
– Анфас у тебя, говорю, зачётный, – поспешила я исправить оплошность и, изобразив умный вид, посоветовала: – Ещё одну пуговку расстегни и волосы распусти. Он ко всему этому неравнодушен.
– Да ну?
– Ну да, видишь, я даже волосы убрала от греха подальше.
– Ну я пошла, – подобравшись, мурлыкнула девица. Встав, подошла к кабинету и, выпятив всё, что выпячивается, хитро подмигнула: – Пожелай мне удачи.
– Удачи, Ира, – для верности я её даже перекрестила и, заговорив тише, повторила: – Фас, Ира, фас.
Марк
Когда батя свинтил к своей Томочке, я оглядел буквально каждый уголок кабинета и, убедившись, что камер нигде нет, достал из-за пазухи припрятанный со спины планшет. С противным скрипом передвинул диван ближе к окну и, устроившись со всеми удобствами, погрузился в работу.
Камиле велено командовать, вот пусть и пашет… Хах, фюрер в юбке! Меня эта дерзкая девчонка с огромными, как у оленёнка глазами, немного бесила, но мне всё больше хотелось подёргать её за косички. Уже лет десять считал, что давно вышел из того возраста, когда…
Когда что? Сам не мог понять. Она просто сотрудница, обыкновенная заноза, но по странным стечениям обстоятельств – занозой она сидела в моей покоцанной заднице. Хотя бесился я не из-за потенциальной угрозы насильственной женитьбы. Подумаешь… Даже интересно!
Меня жутко злил вынужденный отрыв от бизнеса, о котором рассказывать отцу я не торопился, пока не достигну определённых целей. Махровое честолюбие? Возможно. Но батя сам виноват…
В моём воспитании он участвовал примерно кхм-м… да никак не участвовал. Работа, бизнес, переговоры, партнёры, и в итоге видел я его в основном на семейных фотках.
Мама, наоборот, носилась со мной, как с драгоценной вазой, избаловав на возможный максимум, и когда её не стало, я начал чудить. Мной рулил юношеский максимализм и застарелые претензии к отцу, которые я не мог выразить словами, поэтому просто бунтовал. Отцу лепить из меня что-то удобоваримое было попросту некогда, вот и сослал непутёвого отпрыска учиться за бугор.
