Снаружи, у порога кухни уже собрались все наши. Кроме Дятла, который по-прежнему был на вышке.
К Алику тут же кинулись со всех сторон. Жали обе руки, хлопали по плечам. Спрашивали наперебой:
– Ну как там? Гнилых мочат уже или нет?!
– Живых много видел?
– А ты был в Матухинске? У меня там мама с папой…
Барсук, обычно спокойный и неторопливый, растолкал остальных и крикнул:
– Всё, ша! Дайте человеку отдохнуть с дороги. Целый год сюда добирался.
– Ну и чё? Год терпел – пусть ещё десять минут потерпит, – тут же встрял Малюта. Ему лишь бы Барсуку поперёк сказать.
Тишина. Дуэль взглядов.
В коллективе двух лидеров быть не может, но у нас именно так. Точнее Малюта мечтает стать самым главным после командиров, а Барсук ему мешает, просто фактом своего существования. Как-то раз, ещё до эпидемии, Малюта спровоцировал его на драку, которая выявила полный паритет сторон.
Малюта – редкостный неадекват. Барсук – спокойный и даже мудрый, но лидерства ему не нужно, он просто хочет мирной жизни. Но её не будет, пока Малюта рядом. Соответственно, все более-менее нормальные парни – за Барсука, а хулиганьё – за Малюту. Так и живём. К счастью, нас больше, хотя и ненамного.
Кажется, Алик понял ситуацию и тут же предложил компромиссный вариант:
– А давайте поужинаем? И поговорим заодно. А то я сегодня даже не завтракал.
– До ужина ещё сорок три минуты. Но вообще, можно, ради особого случая, – сказал Барсук. – Всё, мужики, банкет в честь новичка!
Всей толпой ринулись на кухню. Оперативно сварили макароны с грибами.
Алика усадили в центр, окружили со всех сторон и потребовали рассказать его историю. Он смог лишь повторить то, что уже сообщил Фёдор Палычу.
Был в лесу, жил в палатке, один, без телефона и других благ цивилизации. Ну он и маньяк… в смысле, конечно, молодец. Удачно получилось. На исходе второй недели отправился в ближайшую деревню, какую-то мелочь купить, но во всей деревне никого не было – пустые дома, распахнутые двери, разбросанные вещи. Люди куда-то удрали, причём явно в спешке. Алик решил, что началась война. Подобрав чей-то брошенный велосипед, он поехал в райцентр, там увидел гнилых и быстро всё понял. Раздобыл себе карту и стал ездить по сельской местности, от одной деревни к другой. Где-то находил живых людей, но ни с кем не нашёл общего языка, так и путешествовал в одиночку. Пару раз видел в небе военные самолёты, даже слышал грохот бомбёжки где-то далеко, но военных не встречал.
Ближе к холодам отыскал на берегу водохранилища маленькую туристическую базу, брошенную в первые дни эпидемии, там и перезимовал. Дров и еды хватило. Гнилые сюда не добрались: зима выдалась снежной, намело огромные сугробы.
Весной, когда природные бастионы растаяли, Алик отправился искать выживших. В деревнях уже никого не было – ни живых, ни гнилых. Однажды Алик осмелился подобраться к небольшому городу и осмотреть его в бинокль, забравшись на холм. На площади он увидел толпу, издалека похожую на скопище муравьёв: никто из гнилых не стоял на месте, все куда-то шагали с непонятной целью, при этом не сталкиваясь друг с другом, и с площади никто не уходил. Алик, как заворожённый, наблюдал за этой сценой не меньше получаса – она напоминала странный, хорошо отрежиссированный танец.
Алик пришёл к выводу, что гнилые – стадные существа. Увидят стаю себе подобных – примыкают к ней. «Мозгов у них ноль, но есть какая-то генетическая память или инстинкт. Поэтому из деревень они идут в города, там и остаются, вместе с тысячами других».
