Фосс - страница 14

Однажды вечером Фосс повстречал Лемезурье в Сиднейском парке, бродя в сумерках по берегу меж кустов и скал в его северной части, и спросил, поскольку время и место к тому располагали:

«Ну что, Фрэнк, вы уже нашли ту цель, о которой мы с вами говорили на корабле?»

«Нет, еще нет, мистер Фосс», – ответил уклончивый Фрэнк, покрываясь мурашками.

И принялся бросать камешки.

«Впрочем, подозреваю, – добавил он, – что она откроется мне лишь с последним вздохом».

И тогда Фосс, сидя на полянке среди кустов и косматых деревьев, еще больше проникся симпатией к юноше, потому что знал, каково это сражаться со своим демоном. В гаснущем свете дня руки немца, обвившиеся вокруг коленей, казались тонкими и гибкими, словно ивовые прутья. Он вполне мог бы обойтись без плоти.

Лемезурье продолжал бросать камешки, которые громко ударялись о скалы.

И тогда Фосс сказал:

«У меня для вас предложение. Планы мои понемногу вырисовываются. Предполагается, что я возглавлю экспедицию в глубь материка, на запад от Дарлинг-Даунс. В моем начинании заинтересованы несколько джентльменов этого города, которые готовы оказать необходимую поддержку. Не хотите ли отправиться со мной, Фрэнк?»

«Я?!» – воскликнул Лемезурье.

И яростно швырнул камень.

«Нет, – медленно проговорил он. – Не уверен, что хочу погубить себя так скоро».

«Чтобы себя сделать, необходимо прежде себя погубить», – заметил Фосс. Он уже знал этого юношу не хуже, чем свои потаенные мысли.

«Я в курсе, – рассмеялся Фрэнк. – Вот только в Сиднее я могу это сделать с куда большим комфортом. Видите ли, сэр, – медленно добавил он, – я не предназначен для таких высот, как вы. Я немного поваляюсь в грязи, посмотрю на звезды, потом перевернусь на другой бок».

«А как же ваш талант?» – спросил немец.

«Какой талант?» – сказал Лемезурье и лишился последнего аргумента.

«Который вам еще только предстоит открыть. Талант есть у каждого, хотя обнаружить его бывает непросто. Менее всего поискам способствует суета повседневной жизни. Однако в этой рисковой стране, насколько я успел ее узнать, отбросить несущественное и замахнуться на невероятное гораздо легче. Не исключено, что вы сгорите на солнце, плоть обдерут с костей дикие звери, муки вам грозят ужасные и примитивные, зато вы поймете, каким именно талантом обладаете, хотя и страшитесь этого сами».

Стемнело. В действительности искушаемый юноша испытывал не только страх – кровь стучала у него в висках, буквально оглушая, – будучи человеком тщеславным, он еще и чувствовал себя весьма польщенным.

«Ну, знаете, это уже слишком, – возразил Лемезурье. – Вы с ума сошли!»

«Как вам будет угодно», – сказал Фосс.

«И когда эта ваша экспедиция начнется?»

Предложение было смехотворное, и он недвусмысленно давал это понять.

«Через месяц. Или через два. Пока ничего не решено», – раздался из темноты голос Фосса.

Он уже потерял всякий интерес. Ему даже стало немного скучно: по всей вероятности, своего он добился.

«Тогда ладно, – кивнул Лемезурье. – Может, я к вам и присоединюсь. По крайней мере, подумаю. Чего мне терять?»

«Ответ на этот вопрос вам известен лучше, чем мне», – заметил Фосс, хотя и подозревал, что успел изучить юношу достаточно.

Момент истины миновал, и они отправились прочь, мягко ступая по темной траве. Оба ощутили внезапную усталость. Немец задумался о материальном мире, который отвергал из чувства эгоизма. В этом мире мужчины и женщины сидели за круглым столом и преломляли хлеб вместе. Временами, признавался он себе, голод делался почти невыносим. Юного же Фрэнка Лемезурье потрясла необъятность тьмы, и теперь он негодовал на приближение огней, раскрывающих человеческую сущность, в том числе и его собственную.