Франчайзинг и договор коммерческой концессии. Итоги и перспективы правового регулирования - страница 26

Представляется, что договор коммерческой концессии также принадлежит к группе сложных сделок, ибо сложно представить его исполнение вне диалектического единства передачи комплекса исключительных прав, коммерческой документации, подкрепленного действиями сторон, исполняющих его.

В сочинениях М. И. Брагинского и В. В. Витрянского можно найти суждения о том, что материальные объекты, на которые направлена воля участников договорных отношений, являются объектами договора (например, безналичные денежные средства, предприятие)[151]. Таким образом, они относят к объектам договора объекты гражданских прав, в число которых входят и охраняемые результаты интеллектуальной деятельности, и приравненные к ним средства индивидуализации (ст. 128 ГК РФ).

А. С. Райников отмечает, что данный подход к пониманию предмета договора как разновидности обязательства не позволяет отличать их друг от друга. Более того, по его мнению, данная концепция допускает смешение предмета и содержания двусторонне обязывающего договорного правоотношения. В конечном счете это приводит к утрате особенностей условий договора и к потере его уникальности[152]. Полагаем, что сам факт подобной контраргументации, основанной на преувеличении конкретизации обязательств, входящих в предмет договора, как раз приводит к смешению предмета договора и содержания правоотношения. В то же время отнесение к предмету договора лишь базовых, фундаментальных и абстрактных обязанностей сторон, а также их дополнительная конкретизация в рамках содержания договора позволят как наглядно увидеть уникальные признаки договора, так и безошибочно разграничить элементы его структуры.

Вторая концепция, сводящая предмет договора к объектам гражданских прав, вовсе не позволяет лишь на основе предмета определиться с тем, какого рода договор имеет место. Ведь один и тот же объект может быть положен в основу различных отношений. Игнорирование ключевых обязательств не позволяет связать воедино действия сторон по отношению друг к другу и собственно объекты гражданско-правовых отношений. Ученые верно отмечают, что прямое отождествление данных терминов опровергает тезис о неповторимости предметов различных договоров[153]. Что также не добавляет убедительности данной концепции.

Полагаем, что необходимо установить разумное и понятное соотношение между такими категориями, как предмет договора, его объект, а также объект правоотношения. Так как всякое договорное отношение является правовым, то, например, если отталкиваться от плюралистического подхода к пониманию объекта правоотношений[154], при котором к нему относят не только различные блага (материальные и нематериальные), но и деятельность участников отношений (их права и обязанности), мы получаем целостную, логически оправданную и понятную картину соотношения обозначенных категорий, что прежде всего позволяет произвести декомпозицию предмета договора. Наши предположения исходят из принятия точки зрения о тождестве предмета договора и объекта правоотношения[155]. Взятие данной теории в качестве методологической основы, на наш взгляд, обуславливается невозможностью одностороннего и упрощенного рассмотрения сложной структуры договора, а также проблематичностью отыскания общих точек соприкосновения элементов правоотношения и предмета договора как явлений общей юридической природы в случае использования иных теорий.