Снизу, из кухни, соблазнительно тянет блинчиками и кофе, и Франк мчится на запах – по широкому коридору с дощатым полом и через арочный проем двери, над которым все еще можно различить полустертый штамп мидвильского завода по производству застежек-молний.
Стены по обе стороны увешаны картами и чертежами дедушки Ала. Франк пробегает мимо «Фаз луны» и «Созвездий», сворачивает сначала налево, к «Тектоническим плитам» и «Геологическим эпохам», затем направо, к «Скелетной системе человека» и «Системе кровообращения», хватается за макет спирали ДНК, съезжает на два этажа вниз и, проскочив через дверь-вертушку, украшенную с одной стороны схемой растительной клетки, а с другой – схемой животной клетки, достигает пункта назначения.
– Доброе утро, Эйнштейн, – говорил дедушка Ал, вытряхивая блинчики из сковородки.
– Доброе утро, Эйнштейн, – откликается Франк, в тысячный раз повторяя их любимую шутку, которая на самом деле вовсе не шутка.
Дедушка Ал накладывает себе и Франку по целой горке еще дымящихся блинчиков и включает забавный светильник над столом – модель атома углерода из шести синих лампочек-протонов и шести красных нейтронов, составляющих центральное ядро, вокруг которого время от времени вспыхивают белые огоньки шести электронов.
Франк запихивает в рот теплый блинчик с топленым маслом и кленовым сиропом.
– М-м-м-м-м!.. Так что, электричество уже включили?
– Да, – кивает дедушка Ал. – Ты уж меня прости. Это, по-моему, я виноват. Сегодня утром нашел просроченный счет в холодильнике. Понятия не имею, как он туда попал, но я покрыл часть долга, так что электричество у нас теперь будет… по крайней мере, пока ты не закончишь свой проект.
– Не переживай, – отмахивается Франк. Куда больше проекта его беспокоит то, что дедушка стал таким забывчивым. – У меня полно других идей, как выиграть этот приз. Помнишь свой суперэлектромагнит?
Дедушка снова кивает и с улыбкой переводит взгляд на кухонную стену, украшенную схемой электромагнитной волны. Чуть выше схемы висит старая фотография, на которой маленький дедушка Ал запечатлен в обнимку с тем самым магнитом и с кубком победителя Мидвильского конкурса изобретателей.
– Наверно, именно тогда я и начал по-настоящему мыслить как ученый, – замечает он.
Франк берет еще блинчик.
– Да, и это потому, что ты уже тогда очень много знал.
Дедушка Ал откидывается на спинку стула и заливается громким, добродушным хохотом.
– Нет! Ничего подобного! Совсем наоборот: я начал понимать, как много на свете такого, чего я не знаю. В науке преуспевает тот, кто умеет задавать вопросы, а не тот, кто хорошо запоминает ответы. И неудача – это тоже в своем роде успех… при условии, что ты поймешь ее причину.
– Ну, тогда мой вчерашний эксперимент можно считать успешным, – проворчал Франк. – Потому что причина совершенно ясна: все пошло коту под хвост, когда отрубили электричество.
– Прости, пожалуйста, – повторяет дедушка Ал. – Я вижу, у тебя книжка Азимова? Ты изобретаешь робота?
Франк дожевывает последний блинчик.
– Я изобретаю робота, который сможет учиться сам. Хочу собрать ему мозг не по правилам программирования, а так, чтобы получилось что-то вроде нейронной сети. Если сделать роботу мозг, похожий на человеческий, есть шанс, что он сможет учиться, как человек, и понемногу умнеть.
– Интересно! – соглашается дедушка. – Значит, хочешь использовать биофизическую модель?
