– Не знаю даже, наверное королю…
– Хе-е! Шутник ты братец, мне нужно точно знать. Послушай, ты говоришь часто бываешь в этом доме?
– Я уже почти пол года в нем живу, с того времени как этот… как его?
Вобщем де Какой-то. – выкрутился он из трудного положения. – Купил этот дом и уехал в свой Ганновер.
– А ты не знаешь, когда он приедет и где его рабочий кабинет, где он обычно проводит время?
– Нет, не знаю, а зачем вам это?
– Ну рассмешил. Как же нам не нужно знать когда он приедет, когда мы собираемся приобрести землю, по крайней мере узнать про нее. А чтобы лошади своим ржанием не мешали ему… представляешь каково будет проснуться от… – Гийоме вытянул вперед ряд зубов и заржал как конь, чем очень рассмешил мальчика. – Так что сам должен понимать нам нужно знать, где стойла ставить и ясли размещать. Последний раз ты мне показался значительно смышленей.
– Нет, месье, я не знаю когда он вернется.
– А где его кабинет, то где он обычно проводит свое время?
– Не знаю, меня туда не пускали.
– Опять ты не знаешь. Ты же говоришь почти полгода там живешь. В кабинете должны находиться его личные вещи. Письменный стол с бумагами. Тайное место может быть? Мебель, особенно дорогая, постель где спит.
– Нет, не знаю. А! Наверное та комната, которую всегда держали закрытой.
– А какую держали закрытой? Напротив какого окна находится дверь в нее?
– Второго, на втором этаже.
– С какой стороны?
– С той. – указал на дальнюю сторону дома.
– А! Ну все хорошо, он там и не услышит.
– Только знаете, если что хотите узнать у управителя дома… – без меня. Моя мать выгнала меня из дома, пока отец здесь.
– Ладно, ладно, обойдемся без тебя. Мы подождем. Да, нам пока не к спеху, ну а тебе за труды, ты ведь теперь беспризорный, держи. – и Гийоме протянул ему большую медную монету с изображением короля.
Мальчик принял, поблагодарил и видя, что те начали измерять пядями пальцев ширину прохода от дома до дома, незаметно удалился. Они проследили как он вообще ушел с этой улицы, завернув на перекрестке куда-то совсем не на улицу «Золотого желудя».
– Ну ты щедрый.
– Нужно чтобы он во вкус вошел, втянулся. Он нам очень может понадобиться.
– Что ты там про топку болтал? Так вот я хочу насчет этого сказать. Мне все-таки кажется, что он после того как чуть не попал под копыта, сразу же и сжег, от греха подальше… на наших досках.
– Слушай, ты мне уже надоел. У меня этот костер уже в глазах стоит! Хватит меня своими догадками терзать! Де Морне сам бы прекрасно это сделал, но он заложил его в ящичек и передал Мандену. А тот вез его для чего? Чтобы спалить? Ну не дурак ли ты?…Даже если Манден тогда наложил в штаны, он не решится на это, потому что де Морне строго наказал спрятать его в схрон и никому не показывать…
…Если мы не сможем стянуть завещание, то по крайней мере дом обчистим. Такие люди как де Морне всегда все свои деньги при себе держат.
– Со специалистами от брата?
– Одни. И сейчас увидишь, что для этого нужно сделать. Пошли.
– Я все не могу понять зачем им нужен обличающий их документ?
– Да хотя бы затем, чтобы его на крайний случай кому-нибудь подсунуть и остаться невинными овечками. Если на них наступят. Или продать через посредников тем же Д’Обюссонам.
Они вышли на улицу, точнее Гийоме вывел за собой Аньяна и остановился возле входа, перед зданием. Интересовал второй этаж и второе окно от правого края из ряда в десяток окон. Затем они постучали в двери. Им открыла, та же консьержка, что разговаривала вчера вечером со стариком.
