Франсуа и Мальвази. I том - страница 61
Закат его жизни был не за горами, пора было всерьез подумать о своем молодом продолжении. Нужно было не только пустить свое продолжение в жизнь, но и обеспечить дальнейшее существование, как принято во всех знатных фамилиях, наравне с ним. И возможности для этого есть – пресловутый миллион де Жонзака, который уже был в их руках, но на который сейчас нужно было собрать большие собственные силы и чтобы не потерять надежды, и в дальнейшем не оступиться. Уже были отправлены письма, написанные под диктовку аббата к нотариусу, и в суд с уведомлением о заявке на наследство покойного.
Иных способов для сколачивания своего наследства не было. Поместье не могло, просто не позволяло откладывать каждый год крупные суммы и что оно для Франсуа значило, по сравнению с состоянием де Жонзака. Сейчас барон твердо решил, что ни при каких обстоятельствах не откажется от борьбы. От нее нельзя было отказаться во имя невинно убиенной супруги, о которой он с болью в сердце вспомнил.
Время шло, стой не стой, а тяжелая встреча все равно произойдет, не избежать тяжкого разговора уж лучше быстрее, тем быстрее придет облегчение.
Из замка их заметили еще когда они проезжали мост. На стенах всегда были выставлены дозорные – излишняя предусмотрительность барона, и поэтому когда они въезжали, ворота были уже настежь открыты и люди шумной плотной толпой высыпали на мост. Но пропустили экипаж во внутренний дворик, почти до самых мраморных ступенек, сопровождая его. На лестнице с перевязанным плечом стоял Франсуа.
Не вдаваясь в подробности всей мрачности встречи и тяжести разговора, скажем лишь то, что вылезая из кабриолета барон не мог глянуть сыну в глаза, а тот сразу не заметил ужасной перемены в нем. Ведь прежде всего он заглянул вовнутрь экипажа и почувствовав неразговорчивость, обернулся:
– А где баронесса д’Обюссон?
В ответ Рено резко закрыл дверцу, что означало – ее нет. Франсуа убрал руку от ручки и глянул…
По виду отца нечто понял и остолбенел. Что происходило далее он плохо помнил, помнил, что мимо него проходили… тетя, охнула. Ясно услышал произнесенное сначала шепотом слово «убили», крик тетушки. Постояв, пошел, никем не замеченный через ворота, куда-то сам не зная.
Затем когда на него подул ветерок, побежал, даже не заметив как слезы навернулись на глаза.
Сходу запрыгнул на душистый стог сена, посреди покоса, со всех сторон окруженного лесом.
Гром вывел его из установившегося душевного равновесия, и он спустившись побежал. Не смотря на адскую боль от резких движений в плече, он все равно бежал, затем стал карабкаться на кручу холма, цепляясь руками за кусты и опираясь на стволы деревьев, все лез и лез, пока наконец в бессилии не упал на спину. Закрыл глаза.
Как ему ничего не хотелось знать, будто ничего не произошло, но душу терзала пустота, того что матери уже не будет…
Мелькнула молния, и он открыв глаза, смотревшие вверх, увидел что во тьме еле заметную прогалину, между кронами гигантских деревьев. Наверное раздался сильный гром. Дождь уже шел и после этого пошел еще больше. Он давно уже промок вместе с повязкой. Лежал почти в грязи. Снова молния осветила все вокруг. Гром. Затем началась целая канонада грома, от молний стволы и кроны почти беспрепятственно освещались мелькающим светом. Пошел настоящий ливень, с гулом вдаривший о землю. После последней молнии – темнота.
Проснулся. Потоки холодной воды струились по телу. Болезненно затуманилась голова, зябло тело от неприятно промокшей одежды и это при такой-то ране!