Обернувшись назад, панически захотелось домой, вспомнил что отцу с ним непременно сейчас нужно поговорить, вскочил, почувствовав болезненный озноб и немощь во всем теле.
Быстро и в то же время осторожно стал спускаться, чуть не соскользнув и не зашибив больное плечо. Благополучно спустившись, побрел напрямик через ручей к воротам замка и вскоре дошел. Его ждали. Из конюшен вышел Рено.
– Вас ждет отец для разговора, следуйте за мной.
Встретившись они в кабинете лицом к лицу, отец и сын обнялись.
– Ну вот сынок и нет у нас с тобой матери…
Они долго сидели вдвоем молча, пока отец не рассказал как все произошло. Тогда же Франсуа поклялся: «Все кто виновен в смерти моей матери – умрут!».
Барон д’Обюссон помрачнел еще больше.
Назавтра состоялись поминки, на которые успели собраться только ближайшие соседи. Много людей пригласили и из числа арендаторов, в том числе и держателя трактирчика.
Аббат Витербо сидел подле Рено и негромко с ним разговаривал о начавшейся тяжбе. Именно тяжбе. Нотариус Марсен прислал им в Обюссон через два дня после приезда уведомительное письмо, в котором сообщал что у него, барона д’Обюссона есть противник, что означало начало судебных разбирательств и проволочек, крючкотворств и различного такого, что именуется одним общим словом – тяжба.
Кто именно был противником?…Рено приходилось только догадываться, ведь мэтр Марсен не сообщил имя противника, он и сам не знал. В этом Рено увидел тактическую уловку.
– Вы знаете, аббат, почему неизвестно кто он, – делился он своим мнением. – Почему он скрывает свое имя пока? Это обычный трюк, чтобы мы как можно меньше знали о нем, и не интересовались. Может это даже не де Морне, может его действительно отравили, а служанка кричала своим бабьим языком, все что под него попадется.
– А что если это действительно не де Морне, тогда что, никаких новых осложнений не будет? – спрашивал аббат.
– Это будет просто прекрасно. Де Морне как никак сын, хотя и незаконный.
– Тем более что он уже там. – указал преподобный отче на небо.
– Судьи народ такой, что больше любят известных. Он им уже наверное давно пороги оббил. Может и наподкупать успел.
– Да, нужно торопиться, пока горячо. Убийство должно произвести на судей огромное впечатление и в конечном итоге повлиять на их мнение.
Барон д’Обюссон совсем уже как старик сидел за кубком вина и попивая его думал о том же – о благоприятном исходе дела. Стоило так же засудить убийц и тем самым отстранить Франсуа от его опасной клятвы, от которой ему и самому легко погибнуть. Барон думал обратиться за помощью частных сыщиков…
Однако, не смотря на то, что Рено и аббат Витербо говорили ему, что следует как можно быстрее отправляться в Париж, барон мог отправиться только через три недели, и то только тогда когда пришло письмо от мэтра Марсена с просьбой срочно прибыть.
Далее без присутствия истца, то есть его, вести дело будет затруднительно. А до этого барон безболезненно слег. Отправляться пришлось ему осенью, с дождями.
