Фрау без голоса - страница 11

Первой в дом влетела Эрна и начала кричать настолько истошно и громко, что перепуганная мать, побросав вещи, подбежала к дочери узнать, что случилось.

– Ничего не случилось, ты сама сказала, что, когда переедем в новый дом, мы можем кричать сколько хотим, потому что и у бабушки, и у других мы всегда говорили шепотом и ходили на цыпочках, – звенела Эрна, несмотря на то что мать уже в шутку прикрывала уши руками.

– Да, это наш дом, покричи, поприветствуй его. Но постарайся так сильно кричать пореже, иначе останешься БЕЗ ГОЛОСА и тебя больше никто никогда не услышит. А это ведь так грустно, когда человеку есть что сказать, а он молчит и держит это в себе, – успокаивала не на шутку расшумевшуюся дочь мудрая мать.

Через пару дней после заселения погода испортилась и пошел сильный ливень, глина на деревянной перекладине промокла – и скоро в доме шел такой же сильный дождь, как и на улице, только он был гуще: плотный, глиняный. Все промокло. Мать завернула Эрну в одеяло и посадила в большой плетеной корзине под стол – эх, счастливое все-таки время, когда можно и под стол пешком, и когда можно посидеть и переждать вселенский потоп в теплой пещерке.

В новой Дубовке дождь застиг врасплох не только семью Юстины, но и других новоселов-недостроев. Но взаимовыручка – главный козырь жизни в деревне. По соседству один дом, добротный и достроенный, гостеприимно распахнул двери для новых жителей, обогрел, высушил и даже накормил.

После потопа Юстина уже не стала ждать, когда ей покроют крышу, решила это делать сама. И вообще, «сама» уже давно стало неотъемлемым девизом по жизни женщины, пытающейся сначала вытащить мужа с того света, а затем поднимающей трех сирот, оставшихся без отца. Поистине: Бог не дает ноши не по силам. Юстина верила, что и на этот раз она справится, тем более что у нее трое детей, пусть еще и маленьких, но смышлёных и приученных к труду.

Работа двигалась, пусть не так споро, как у взрослых, профессиональных строителей, но к концу второго дня дом оказался под новой красной черепицей. Семейный конвейер работал слаженно: маленькая Эрна подносила черепицу матери. Мать стояла на табуретке и подавала черепицу другой дочери, стоявшей на потолке, а та протягивала ее брату, и он старательно прибивал её. Еще бы он не старался: именно с этого дня восьмилетний мальчик почувствовал, что в доме теперь он не мальчик, а мужчина и главный помощник. Единственное, что не радовало семейный подряд, – это опухшие плечи и ватное тело к концу дня. Во второй вечер «стройки века» семейным подрядом все улеглись в теплом и чисто вымытом доме… Когда успевала Юстина управляться с домом, занимаясь детьми, стройкой, огородом и шитьем, остается загадкой.

И потекла в новом доме спокойная тихая жизнь: наладился быт, на огороде росли кукуруза и картошка, в саду поспевали фрукты. У Юстины, отличной модистки и портнихи, отбоя не было от заказов: в доме появилось немного деньжат и еда на столе, дети были, пусть скромно, но одеты и обуты. И хозяйство росло: за работу однажды дали поросенка, а потом и ягненка. Корову Юстина купила сразу, как только подкопила немного денег.

Село было небольшим, и пастуха в деревне не было – скот просто выпускали на улицу. Смешной и маленький поросенок, как маленькая собачонка, везде бегал за их Буренкой. Только вот однажды чужие коровы, обступив Буренку и ее Хвостика, выразили недовольство: мычали, стучали копытами, а одна, изловчившись, поддела рогом и перекинула визжащую хрюшку через себя. Мальчишки, увидев войну коровы с поросенком, с криком побежали звать хозяйку на помощь. Вместо кареты скорой помощи прибыла Юстина с тележкой и погрузила раненое животное. Но как лечить? Ветврача нет в деревне и далеко в округе не сыщешь. Юстина вылила на рану целый флакон йода, возилась с поросенком, как с больным ребенком, и многострадальный хряк выжил, набрал вес и зимой порадовал домочадцев вкусным мясом.