– О, кажется, именно поэтому я здесь, – не удержалась ты.
Однако доктор Ч. не обратил внимания на желчь в твоём голосе.
– Игнорирование страха особенно опасно, – спокойно сказал он.
Непробиваемый. Непоколебимый. Серьёзный доктор и глупая, язвительная пациентка. Ничего, всё только начинается.
– Понятно. Теперь я могу идти?
– Почти, – снова улыбнулся доктор Ч. Ты посчитала, что улыбается он (по крайней мере, тебе) раз десять за встречу. Ничего, придёт время, когда улыбаться вам будет уже нечему. — Вы же понимаете, что считаются только вопросы по нашей теме. Правда ведь?
Конечно. Тебе просто жутко хотелось побыстрее уйти. Ты посмотрела на него, но не стала ничего говорить.
– Хорошо, – сказал доктор Ч. – Третий вопрос.
Ладно. Ты уселась поудобнее, радуясь, что сегодня всё идёт более-менее успешно и довольно быстро.
– Почему полиция его поймала? – спросил он. – Я имею в виду, какую ошибку он совершил?
Встретил меня. Твои пальцы впились в чёрную скрипучую кожу кресла.
– Ошибку?
– Полиция ведь давно за ним охотилась, но поймать его смогли только недавно.
– Это неправда. Он сдался сам.
Доктор Ч. слегка нахмурил брови.
– Но ведь везде…
– Это. Неправда, – холодно отчеканила ты. – Он сдался. Сам.
Новая информация явно заинтересовала доктора Ч. Он защёлкал ручкой, листая свой блокнот, но не находя в нём ничего, что могло бы опровергнуть твои слова, кроме заявлений самой полиции и постоянного муссирования этих заявлений в СМИ. Всего-то. Однако твоя уверенность заставила его подумать, что каким-то образом ты можешь быть права.
– Почему?
– А это, – сказала ты, с облегчением вставая с кресла и одёргивая толстовку, – уже действительно четвёртый вопрос.
– Справедливо, – улыбнулся доктор Ч., вызывая у тебя желание выбить парочку его белоснежных зубов.
– До свидания, – ты пошла к дверям кабинета. Доктор обогнал тебя и снял с вешалки твоё пальто.
– Берегите себя, – сказал он, помогая тебе одеться.
– Непременно.
Он два года держал тебя в заложниках. Ты неоднократно пыталась сбежать. Ты была с ним против своей воли.
Поэтому ты не в тюрьме и не в психушке.
Один раз вас чуть не поймали; именно после этого, после того как полиция видела, как ты убегаешь вместе с ним, вы решили, что ты будешь его заложницей, что всё, что ты делала, было его желанием. Полиция стреляла в него, но подстрелила тебя; ты думала, что умрёшь. Может, так было бы лучше для всех.
Вы договорились об этой истории, если что-то пойдёт не так. Ты знала, что рано или поздно пойдёт. Он тоже. Но тебе претила эта ложь. Ты не смогла выставить его ещё большим монстром, чем его и так считали, обеляя при этом себя.
Он смог.
Ваши показания различались, поэтому тебе никто не доверял. Но и доказать твою вину было почти невозможно. Всё, что ты пыталась сказать, сводили к стокгольму и внушению. Ведь он сам признался, что похитил тебя. Но что-то всё равно не складывалось.
То, что это совершенно не вписывалось в его почерк.
То, что после этого он перестал убивать. (Ну, по крайней мере, они так считают.)
То, что вас видели, и ты вовсе не казалась несчастной.
Ты отказалась от всех интервью, что тебе предлагали, хотя деньги были немаленькими. Теперь ты даёшь интервью доктору Ч., и на кону гораздо больше, чем какие-то деньги. Вот только он не спросил то, чего ты ждала.
Почему вы не пошли в полицию? Почему он не убил вас, когда вы узнали, кто он?
Боже, да ты была в глубочайшем ужасе. Ты была в шоке. Это правда.
