Фронтовые приключения. 80 историй о Великой Победе - страница 15

Анна Ионовна Колодько-Чаецкая – женщина весьма бодрая. В 81 год ей не дашь больше 65. Работает по дому, ходит по магазинам, общается с супругом – ветераном-тыловиком… А какие она делает оладьи – объедение! Был я у них уже дважды, схожу и снова. Просто ради приятного общения с умудрёнными годами, много пережившими, но не потерявшими вкус к жизни людьми.

Анна Колодько-Чаецкая

– Родилась я в селе Каменка Оренбургской области. Когда началась война, мне было 12 лет. Отправили меня сразу в колхоз на тыловые работы.

Как-то раз послали в ночь пшено сдавать на элеватор. Полный кузов зерна, а я сверху присела и присыпалась, чтобы не выпасть. Остановится водитель подремать, а я нервничаю. Бужу его постоянно: когда тронемся? А дорога степью проходила. Гляжу по сторонам – глаза волчьи горят вдали да всё приближаются. Страшно! Наконец добрались. Я давай сразу зерно сгружать. Запыхалась, в горле пересохло… Весь кузов в одиночку опорожнила и назад поскорее.

А дома работы невпроворот. В 12 лет была занята тяжёлым мужицким трудом: копнила сено, работала на молотилке, косила хлеб, сушила, веяла, таскала пшеницу в амбары. Ничего не поделаешь – нужно трудиться для передовой.

Все продукты отправляли служивым. А самим есть нечего – голод. Особенно в 44-м туго пришлось. Не уродилась по осени картошка, и хлеба не было. Даже то, что на трудодень выдавалось, солдатам отправляли. Хорошо, что у старшей сестры муж трактористом был – ему хлеба чуть-чуть перепадало. Даст сынку кусочек, а тот со мной делится. Так и выживали.

Проснулась как-то утром, глядь в окно – тьма. Что такое? Оказалось, снега за ночь два метра намело. Пришлось туннели рыть из хаты до стойла и до дороги. И не валились они до самой апрельской капели – вот ведь морозы какие лютовали! А согреться-то и нечем. Кизяка было мало – им топили раз в неделю, когда пекли хлеб. В остальные дни – соломой, да разве ж ей обогреешься?!

Холодными вечерами занимались рукоделием. Мама пряла, а мы вязали. Чулки, носки, варежки из шерсти – всё для солдат. Свяжем рукавичку, а внутрь записку сунем: «Возвращайтесь с победой, хлопцы дорогие!».

Я ведь ещё и в школе учиться успевала. Тетрадей не было, писали меж газетных строчек. В классах сидели в шубах и шапках. Хоть и тяжко было, но влюбляться тоже успевали! Помню, нравилась одному парнишке-комбайнёру. Но деловой была, на него и не глядела, тайком вздыхая по другому юноше.

Поселились как-то в деревне две гадалки и давай женщин принимать. Несут им бабы последнее добро: «Ну как там мой? Вернётся ли домой?». «Вернётся!» – обещали гадалки. Обобрали баб до нитки и уехали.

На фронте у меня два брата воевали и сестрица. Один брат вернулся раненым и через полгода умер. Другого контузило, но он выжил. Много испытала и сестра – три года на полевой кухне трудилась. В Польше, говорит, была, в городе Люблине. Рисковала часто. Пошла как-то с подругой купаться на речку. Вроде в стороне от фронта, всё спокойно. Вдруг пуля шальная как просвистит – и прямо подружке в висок… И солдат голодных немало сестра видывала. Чистит как-то раз картошку, подходят бойцы: «Ты кожуру не выкидывай, мы за ней опосля подойдём!».