Кто-то считал, что Фрунзе подыграл Троцкому и этим докладом ударил по Сталину. В первую очередь по его ставленникам, которые не отличались высоким уровнем грамотности. Ведь военспецы в основе своей относились к сторонникам Троцкого.
Кто-то считал, что, напротив, нарком решил перебежать на сторону Сталина. И теперь готовил разгром старой школы военных специалистов из числа бывших офицеров и особенно генералов царской армии. Не зря же он упомянул о болезнях, которые эти люди притащили с собой в обновленные войска революции.
Иными словами – все суетились и пытались хоть что-то предпринять для спасения своей задницы. Вот и Михаил Васильевич решил кое-что предпринять, ловя момент, так сказать.
Он еще тогда, в прошлой жизни, сталкивался с утверждением о том, что настоящий попаданец в 1940-е годы должен перепеть песни Высоцкого, поставить командирскую башенку на Т-34 и ввести промежуточный патрон. Направление-то это в художественной литературе было популярным. Вот супруга и подкинула ему несколько довольно наивных книжек, в которых либо юные менеджеры учили Иосифа Виссарионовича управлять страной, либо команда любителей страйкбола[8] громила немецкие дивизии пачками. Веселые книжки. Но определенный смысл в некоторых их идеях без всякого смысла имелся…
– Ну что, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы, кто хочет поработать? – хотел сказать Михаил Васильевич входя, в кабинет, где скопился начальствующий состав РККА для расширенного совещания. Очень хотел. Однако, задушив улыбку на корню, он совершенно серьезно выдал: – Здравствуйте, товарищи! К делу.
С чем положил на стол увесистую пачку скрепленных по несколько штук машинописных листов.
– Разбирайте.
– Что это? – поинтересовался Брусилов.
– Статистика по практике применения индивидуального стрелкового оружия в Империалистическую и Гражданскую войны. К сожалению, в полном ее объеме обработать не удалось. Слишком велик объем сведений. Однако даже этого объема достаточно для получения экстраполяции на вооруженные силы в целом. Перплексия будет вполне приемлемой. Рабочей.
Фрунзе специально сказал достаточно мудрено.
Статистика, экстраполяция, перплексия. Большинство из присутствующих даже слов-то таких не знали. Ну хорошо – слышали о том, что есть такая наука – статистика, и, кажется, там чего-то считают зачем-то. Может быть, несколько человек из старых военспецов еще слышали о слове «экстраполяция», и, вероятно, кто-то из них мог даже знать его смысл. Про перплексию знало еще меньше людей.
Вон как у них лица напряглись.
После того как нарком открыто заявил с трибуны съезда партии, что его подчиненные в основе своей неучи, им стало как-то неловко это подтверждать. Так что все промолчали.
– А что же вы не спрашиваете, что я вам только что сказал? – поинтересовался Фрунзе, усевшись на свое место. – Или всем все понятно?
Присутствующие вновь промолчали, обозначив кивок – дескать, да, понятно. Разве что Брусилов ехидно улыбнулся, раскусив замысел.
– Павел Ефимович, – обратился Фрунзе к Дыбенко. – Как начальник Артиллерийского управления снабжений РККА, помогите товарищам. Вы же видите – стесняются. Объясните им сложные и непривычные слова.
В сухопутной армии артиллерия, равно как и инженерно-саперные войска, являлась сосредоточением наиболее образованных офицеров. Так получилось. Специфика использования. И в 1925 году это правило еще вполне себе работало. Одна беда – Дыбенко совсем не годился на эту должность. От слова вообще. В силу образовательного уровня.
