Ключом его политической программы было стремление к максимальному суверенитету Ирана. А подобные проекты ставили бы его страну в вынужденную экономическую зависимость от Союза. Просто в силу удобства транспортных коммуникаций.
Да, торговый оборот с северным соседом у Ирана увеличивался. Да, Союз уже не выступал как богоборческое государство и умудрился как-то примириться с духовенством, которое теперь не осуждало сотрудничество с ним. Но это-то и пугало Реза Пехлеви, из-за чего переговоры находились в подвешенном состоянии.
И хочется, и колется, и мама не велит.
Но Фрунзе не отступал.
Потому что видел в этом проекте массу стратегических выгод. Прежде всего, конечно, это увеличение торгового оборота с Ираном. В первую очередь ради приобретения его сельскохозяйственного сырья.
Дальше шел резон в виде прокачки собственной промышленности. В принципе, ее можно было «качать» и у себя. Но платить за этот проект Фрунзе собирался преимущественно трудовыми векселями, то есть, фиатными деньгами для внутреннего обращения. Инвестируя в промышленность Союза «воздух», обеспеченный только его авторитетом. А вот Иран должен был оплачивать рассрочку уже вполне себе натуральными товарами. Так что с точки зрения торгового и экономического эффекта этот проект выглядел очень и очень интересно. Во всяком случае, на стадии первоначальной прокачки обновляемой промышленности. Тем более что он позволял среди прочего вливать сельскохозяйственное сырье в развивающийся Волжско-Камский промышленный регион. Ведь эта железная дорога будет облегчать вывоз товаров к южному побережью Каспийского моря. А оттуда уже кораблями класса «река – море» можно было все дешево развозить по местам переработки.
Ну и наконец, через эту железную дорогу Фрунзе рассчитывал получить выход к сопредельным регионам. В тот же Ирак, в Афганистан, в Индию. Ну и железка, идущая в единой колее из Москвы к портам Персидского залива, также имела большое значение.
Конечно, имелись и иные, интересы: военные и политические. Но Фрунзе больше налегал на экономику и выстраивание взаимовыгодного сотрудничества. И открыто об этом говорил. Шах же пока не доверял, ища подводные камни.
А пока шли переговоры, Михаил Васильевич, еще в сентябре, инициировал проект реконструкции железной дороги от Ростова-на-Дону до Баку через Дербент и Владикавказ. Ее приводили в порядок, укрепляя насыпи с мостами, укладывали высокую плотность шпал и ставили тяжелые рельсы, то есть готовили к большому грузовому потоку.
Кроме того, начали изыскания для строительства железной дороги на север вдоль Каспия. От Махачкалы через Кизляр в сторону Астрахани и далее на Царицын[20] по правому берегу Волги. И дальше…
Шаху же, пока он думал и ломался, сделали дополнительное предложение – направлять в Союз своих людей на обучение. Это, кстати, тоже у Реза Пехлеви не вызвало восторга, так как он прекрасно понимал, какое сильное влияние обучение станет оказывать на его людей. С одной стороны да, ему остро требовались специалисты буквально во всех областях. А с другой стороны, он опасался того, что они будут скорее советскими специалистами с лицом иранца, чем его подданными.
Впрочем, представители Союза не настаивали и не давили, чтобы не спугнуть и без того «робкого» клиента. Тем более что, положа руку на сердце, принять большое количество учащихся по интернациональной программе вряд ли было реально. Во всяком случае, в нормальном объеме.
