– Но вы так и не ответили на мой вопрос, – он коснулся пальцами её руки.
– Какой?
– Есть ли у меня шанс завоевать вас?
– Завоевать меня в свою постель?
– Ну, зачем вы так?
– Послушайте, Эльдар Станиславович, я хочу расставить сразу все акценты. Вы как мужчина меня не интересуете. Я общаюсь с вами лишь потому, что вы опекун моей воспитанницы. И хочу я или нет, но нам придётся общаться в силу моей работы. Но уверяю вас, между нами не может быть ничего кроме деловых отношений.
– Почему? – он проникновенно смотрел в её глаза. – Я не нравлюсь вам?
– Не нравитесь, и никогда не понравитесь, чтобы вы не делали.
– Почему?
– Потому что вы не в моём вкусе.
– А кто в вашем вкусе? Он? – Томашевский взял с журнального столика фотографию Николая в рамке и поднёс к своим глазам.
– Отдайте портрет! – Стеша поднялась на ноги, пытаясь отобрать у него снимок.
Когда ей это всё-таки удалось, она прижала рамку к себе и снова опустилась в кресло.
– Не понимаю, что в нём есть такого, чего нет во мне? Мне кажется внешне я ничуть не хуже, – Томашевский внимательно посмотрел на неё.
– Между вами и этим человеком большая разница. Она огромная, словно пропасть.
– И в чём же эта разница? – он внимательно смотрел на неё.
– В том, что я люблю его.
Томашевский задумчиво смотрел на неё.
– Да, не везёт мне. Как только в моей жизни появляется женщина, которая мне безумно нравится, то у неё сразу оказывается великая любовь с другим мужчиной.
– И часто такое бывает в вашей жизни?
– Второй раз.
– Не густо.
– Увы. И где же сейчас пребывает объект ваших истинных чувств? Почему не в этой квартире вместе с вами?
– Он в отъезде. Сейчас работает в Нью-Йорке.
– Вот как? Почему же вы его не сопровождаете?
– Какая вам разница? И почему я должна непременно вам рассказывать подробности своей личной жизни?
– Потому что я чувствую, что не всё так хорошо в этой вашей личной жизни. Вы ведь плакали, когда я пришёл. У вас припухшие глаза.
– Какая наблюдательность, а может, я резала лук.
– Знаете, Стеша, я категорически не приемлю в своей жизни лжи и распознаю её сразу. Есть у меня такое качество, которое мне очень помогает в моей жизни. Так что врёте вы всё. Нет у вас никакой личной жизни с этим мужчиной. А фотографию его держите здесь, чтобы до сих пор терзать свою душу и внушать себе, что вы его любите, и лучше него нет никого на этом свете. Но уверяю вас, есть… – Томашевский поднялся на ноги.
– Только не говорите, что это вы…
– А почему бы и нет… – Эльдар медленно направился на выход из комнаты. – Не провожайте меня, – обратился он к ней, заметив её присутствие за своей спиной. – Охрана всё равно ждёт меня на лестнице. До свидания, – он распахнул входную дверь и покинул пределы её квартиры.
Стефания стояла в центре комнаты и словно завороженная, смотрела на закрывшуюся за его спиной дверь. То, что он говорил ей, было правдой, словно скрытое в глубине её души откровение в отношении Николая.
Немного подумав, она вернулась в гостиную и подошла к окну, слегка приоткрывая занавеску.
Томашевский медленно шёл по дорожке к своей машине в сопровождении охраны.
Стеша пристально вглядывалась в силуэт его высокой и статной фигуры. Уверенные размашистые движения рук при ходьбе, как у любого преуспевающего человека, стройная, подтянутая фигура, хорошо тренированная физически. Вспомнила его крепкие руки, которые сжимали её тело вчера в кабинете, и невольно прикрыв глаза, опустилась на пол.
