Ребята миновали скрипучий мост и шагнули на тропу в глухомань. Никто не проронил ни слова, лишь журчала вода и вскрикивали птицы. Прошлогодняя листва, разомлевшая от талого снега, податливо впитывала каждый шаг, она облизывала, зачмокивала, засасывала, ногу, вливая холодную струйку в ботинок и нехотя, но звучно отпускала обратно.
– Нас засосет топь, – промямлила Марина, и уже встревожено, – Может задрать медведь!
Она оглянулась на Андрея, тот кивнул в ответ:
– В это время они злые, потому что только проснулись и хотят есть. Вообще медведи питаются ягодами и кореньями, по осени рыбой, но весной, – Андрей поджал губы и покачал головой, – весной, для настроения, медведю нужно сожрать мяса, лучше путника, а еще лучше, близ ручья, чтоб сразу умыться.
Марина едко улыбнулась:
– Твое дурное чувство юмора поднимает настроение.
По правде сказать, безлистный лес не казался таким уж жутким. Голые деревья пропускали много света, а ручеек звенел мягко и беззаботно. Ребята снова погрузились в молчание. Идти было неудобно, всюду валялись скользкие ветки, а торчащие коряги норовили хватануть за штаны. Студенистая грязь подрагивала от каждого шага.
– Левее от ручья и справа от рощи – так говорилось в репортаже… – спустя какое-то время сказал Андрей, – Я не знаю, Богдан, мы же в лесу – тут всюду роща.
– Взгляните, – Богдан остановился и указал вглубь леса.
Среди деревьев возникла плотная серо-серебристая городьба ивняка и хлесткой вербы. Заросли начинались совсем рядом и тянулись на весь видимый скупой простор дремучего леса.
– Ну что? – ребята переглянулись, – Обойдем рощу со всех сторон. Только держимся вместе, – предложил Андрей. Они двинулись без лишних слов. Странная тишина сковала воздух, она будто задушила пространство, обвила мягкими лапами деревья вокруг себя, укутала полотном землю и застыла в дремучем лесу. Марина знала, прекрасно знала, откуда берется столь неестественная тишь; о, любой простак знает такие вещи. Что-то дробью застучало над головой, Марина вздрогнула, но это был лишь дятел. Богдан шел быстро и, по топи, девочка едва поспевала за ним. Заросли вились замысловатым узором, вплетаясь все глубже в лес, так что вскоре ребята были уже далеко от ручья.
– Вы слышали? – Марина вдруг остановилась, звук повторился, знакомый и пугающий,– как будто лязгнула цепь? Это там! – они двинулась дальше и вскоре – вот оно – среди деревьев показался дом. Это была крепенькая, но старая хижина с торчащей паклей и крышей, поросшей мхом. Рядом ютилось крошечное подворье – дощатый сарай, приземистые строения чуть поодаль и будка для резвого цепного пса с серым хвостом-колечком. Собака вела себя неспокойно, туда-сюда перебегая на цепи. За сеткой гуляли куры.
– Это оно, логово ведьмы? – прошептала Марина.
– Похоже на место из репортажа.
– Ребят, – Богдан повернулся к остальным, – давайте не говорить: ведьма, логово и подобное тому.
– Прости.
– Тише! – Андрей потянул брата за рукав, чтоб спрятаться за деревом. Из-за курятника показалась фигура и направилась в сторону дома. Ребята, не дыша, наблюдали за женщиной – на вид ей было лет пятьдесят или больше. Она шла, плавно и низко пронося стопы над землей, словно боялась потерять почву под ногами, но смотрела не вниз, а четко вперед. Ее походка напоминала челнок на волнах, неторопливый, но устремленный. Из-под старенькой серой косынки выглядывали темные волосы. Женщина была одета в высокие сапоги и куртку из плотной ткани, грубые штаны неаккуратно заштопаны кое-где, вся одежда заляпана, на животе виднелись и вовсе подозрительные пятна. Женщина несла что-то в руках, что-то живое. Буро-рыжий комочек…
