Фундаментальные основы права. Компаративистика в юриспруденции. - страница 37

Таким образом, описательно мы определили, что такое цивилизация, но возникает вопрос: где источник начал, на которых она строится? По нашему мнению, ее источник состоит в даче содержания регулятивов, т. е. прирожденных идей Бога, добра, права, справедливости, которые, однако, только направляют духовную деятельность, но не дают ее содержания. Идея Бога направляет мысль на отыскание свойств верховного существа и отношения его к миру, но не дает их. Идея добра указывает, что есть обязательное, исполнение которого оставляется на произвольное решение каждого, но не указывает, в чем оно состоит. Идея справедливости говорит о воздаянии должного, но не отвечает на вопрос, что такое должное. Идея права говорит о дозволенности вынуждать должное, но не говорит в чем оно состоит. Каждая цивилизация есть стремление дать верное содержание регулятивов и, дав его, осуществить его в действительности, построить на них государственный и общественный порядок. Укажем на еще одну серьезнейшую ошибку Бокля в воззрении, по мнению которого нравственные начала не двигают цивилизацию и не приносят ей на пользы. Из числа этих начал Бокль выбрасывает право, хотя, очевидно, что это не логично, ибо право всегда находится в ближайшей связи с другими нравственными идеями.

Рассмотрим аргументы Бокля относительно неподвижности нравственных начал даже вне идеи права (ее развитие будем обсуждать более):

«В мире нельзя найти ничего, что менее бы подвергалось изменению, нежели великие начала, из которых состоят нравственные системы. Делать добро другим, жертвовать для их пользы своими желаниями, любить ближнего как самого себя, прощать врагам, сдерживать страсти, чтить родителей, уважать тех, кто выше вас, – в этом и немного другом состоят существенные начала нравственности, но они были известны много тысяч лет назад, и ни одной йоты, ни одного параграфа не прибавили к ним проповеди, поучения и афоризмы, какие только могли произвести теологи и моралисты»[87].

Очевидно, что Бокль ошибался, предполагая, что нравственные регулятивы содержательны. Без всякого сомнения, что как первобытный человек, так и мы одинаково имеем идею добра, но понимаем ее далеко не одинаково. Например, возьмем одно начало из содержания идеи добра, начало идеи любви к ближним, и посмотрим, как оно развивалось.

Прежде всего само понятие ближнего постепенно расширялось. Так, первобытные полагают обязательным делать добро лишь для членов своего племени, восточные народы считают ближними только единоверцев, классические народы называют ближними лишь жителей одного города, только христианство стало понимать под ближними всех людей.

Правда, Платон и стоики стремились расширить понятие ближнего, но робко и притом без влияния на действительную жизнь. Платон один раз решается высказать мысль о братстве людей, но с оговорками, почти как нелепость, которая случайно взбрела ему в голову. Так, в кн. III «Республики» приводится такой диалог: «Каким способом мы можем убедить правителей государства или по крайней мере других граждан в одной выдумке, которая тем не менее очень полезна?» – Какая эта выдумка? – спрашивает один из учеников. – «Она не нова, – отвечает Платон; она появилась в Финикии, как говорят поэты, которые как будто убеждены, что она была реальным фактом в некоторых местах, но лишь как предание дошла до наших дней; я не знаю даже, осуществилась ли она когда-нибудь, ибо нелегко заставить ей поверить». – Потрудись сказать, что это такое. – «Когда ты услышишь, ты поймешь, что она не без основания». – Скажи же и не бойся. – «Я хочу сказать… но, по правде, я не имею смелости и у меня недостает слов, чтобы убедить в ней членов правительства и воинов и, наконец, остальных граждан, чтобы они не приняли за сновидение проект воспитания, которое мы хотим им дать, внушив им, что они воспитывались и образовывались в груди Земли; что она – мать их и всего, что им принадлежит; что, образовав их, Земля выбросила их на свет; что они должны, таким образом, смотреть на Землю как на общую мать и кормилицу, смотреть на всех, как на братьев, вышедших из одной утробы».