И тут Рауль, словно слыша мысли Хелены, снова посмотрел на нее, заговорщически подмигнул и тронул смычком струны. У нее вспотели руки. Достаточно было этого взгляда, чтобы последние силы и остатки воли улетучились. Оставалось только довериться мышечной памяти и заставить пальцы работать. Хелена играла, не различая среди других инструментов голоса своего альта, пока вдруг Каролина не произнесла резко:
– Подождите! Мне кажется, не стоит играть этот пассаж одним движением смычка, лучше сделать паузу в середине и вести потом снизу вверх.
Рауль посмотрел на нее поверх очков:
– Но в этом весь смысл! Старина Стенхаммар набросал ноты не от балды, он хотел, чтобы мы играли именно так, а не иначе.
Каролина повернулась к Луизе:
– А ты как думаешь, Лусс?
Луиза кашлянула несколько раз, чтобы выиграть время.
– Мне кажется, Раулю лучше знать…
– Я тебя спрашиваю! Ты что бы сделала?
Луиза рассмеялась и переглянулась с Раулем, который тоже едва сдерживал смех.
– Карро, я всецело полагаюсь на мнение маэстро.
Раздраженная тем, что никто не воспринимает ее предложение всерьез, Каролина пожала плечами и, изобразив на лице полное равнодушие, вернулась к нотам:
– Хорошо. Попробуем еще раз.
Они снова повторили фрагмент. Каролину опять прорвало:
– У меня не хватает дыхания! – Она с вызовом посмотрела на Рауля. – Мы можем попробовать мой вариант?
Рауль покровительственно согласился:
– Давай попробуем твою маленькую затею.
Они проиграли фрагмент, но Рауль демонстративно переиначил ноты.
– Что ты, черт подери, делаешь? – вспылила Каролина.
Рауль сделал вид, что не понял:
– Я играл так, как ты хотела. Мы попробовали. А теперь продолжим репетицию?
Видя, что напряжение угрожает перерасти в конфликт, Луиза поспешила вмешаться:
– Давайте доиграем вещь до конца и посмотрим, что у нас получается.
Каролина нервно откинула голову, притопнула ногой, но подчинилась. Анна и Хелена промолчали.
– Каролина, – обратился к девушке Рауль без тени волнения в голосе. – Здесь ты задаешь тон?
– Нет, не я.
– Тогда для начала научись играть по нотам, а потом будешь изображать из себя Моцарта!
– Да ладно! Я всего-то предложила другую интерпретацию, а ты давай изображать скрипичного фашиста!
Ее резкие, громко сказанные слова эхом прокатились по залу. Рауль слушал Каролину с таким видом, словно получал удовольствие от каждого ее слова, а потом ткнул смычком в ее сторону.
– Смести центр тяжести смычка вперед, – менторским тоном велел он. – А теперь играй. Одна. Я послушаю.
Каролина, явно обозленная, повторила пассаж.
– Не так, девочка. Это никуда не годится.
Каролина взмахнула смычком:
– Совсем слетел с катушек? Думаешь, я не знаю, как играть vanligt nerstrak?[1]
– Похоже, что не знаешь.
Каролина вскочила со стула. Луиза положила руку на плечо Раулю:
– Давай закончим на этом, Рауль.
Но он проигнорировал просьбу подруги.
– Еще раз, Каролина! – приказал он.
Демонстративно вздохнув, она плюхнулась на стул.
– Веди, веди рукой, – командовал Рауль.
Он ткнул своим смычком в место сгиба руки, заставляя Каролину вести смычок вниз с нужной скоростью.
– Вот так лучше. Чувствуешь разницу?
Каролина залилась краской и старалась не смотреть на Рауля. А он еще раз ткнул смычком в руку, показывая верное направление движения.
Как хотелось Каролине сейчас отшвырнуть от себя ненавистный смычок! Но она не могла осмелиться даже дотронуться до него: эта трость с волосом стоила дороже ее виолончели. Рауль, как показалось Каролине, все хладнокровно просчитал. Он просто хотел ее унизить. Унизить при всех.
