Луиза так погрузилась в свои мысли, что не заметила возвращения Каролины. Ее терзал страх. Никогда прежде так страшно не было. И не потому, что она жила беззаботной жизнью, она – единственный ребенок требовательных родителей, а потому, что такое произошло впервые. До этого случая ей приходилось решать много проблем – и личных, и профессиональных. Умение рационально мыслить и смелость ей всегда помогали. Но сейчас она беззащитна, слаба, это и пугает. Надо взять себя в руки, думала она, еще не поздно изменить ситуацию. Но ужасно, что годы тяжелой работы, амбициозные планы могут провалиться из-за двух сломанных пальцев.
Каролина нагнулась к подруге. Луиза вскинула голову:
– Ты дозвонилась?
– Да. Хелена поговорит с хирургом, и он придет в отделение «скорой», как только сможет.
– Надеюсь, Хелена выполнит обещание, потому что здесь можно сидеть хоть целую вечность, никто и пальцем не пошевелит. Ненавижу систему шведского здравоохранения.
– Карро, ну что мне делать!
Луиза не хотела выдавать своего отчаяния, слова вырвались помимо воли. Но с Каролиной она хотя бы может быть искренней. Каролина ей поможет.
– А если я никогда больше не смогу играть на скрипке? Боже мой, Каролина, мне так страшно!
Каролина не слышала слов подруги: всплеск адреналина пошел на спад, и волнение уступило место нервозности перед предстоящими концертами. Достав из сумки ноты Гайдна, она повторяла свою сольную партию. Музыка звучала в голове, руки шевелились ей в такт.
– Ау! Ау! – повысила голос Луиза, чтобы быть услышанной.
– Что?
Каролина оторвалась от нот и мельком взглянула на Луизу.
– Сначала сделаешь рентген, – пробормотала она и вернулась к нотам. – Не надо спешить с выводами.
Луизу задели эти слова.
– Как ты можешь так говорить? Разве не видишь: это серьезно! Я работала круглые сутки, чтобы достичь успеха, а в результате стоило зажать пальцы этой чертовой дверью, и все кончено.
– Это не повод, чтобы изливать свою злость на меня.
– Хелена сказала, когда придет врач?
Каролина пожала плечами и снова углубилась в ноты.
– Я позвоню Раулю, – сказала Луиза с агрессией в голосе. – Он должен помочь, он меня заменит. Если, конечно, свободен. Я-то столько раз его заменяла…
Каролина почти простонала, услышав это имя:
– Только не этот надменный…
Луиза резко прервала подругу:
– Не надо ярлыков. Ты делаешь это, чтобы досадить мне. Ты его не знаешь, Каролина. Как ты можешь судить человека? Ты просто-напросто вбила себе в голову, что он плохой. Но что ты имеешь против Рауля? Ты видела его пару раз!
– Он придурок. И все время пялится на мою грудь. А он пытался узнать меня лучше?
Луиза поморщилась:
– Каролина, не все от тебя без ума. И если бы ты одевалась приличнее, у Рауля не было бы повода пялиться на твою грудь.
Девушка демонстративно захлопнула ноты и с иронией спросила:
– Так что Луизе не нравится в моей одежде?
– Я все равно ему позвоню. Точка.
Каролина откинулась на спинку стула. Начала внимательно рассматривать больничную стену.
– Каролина, успокойся. Если Рауль согласится помочь с записью, это будет идеально. Ради меня, ради себя согласись потерпеть его. Рауль – гениальный скрипач и столькому может тебя научить! Он привнесет в квартет новую энергию. Умоляю, смирись!
Каролина, сложив руки на груди и продолжая изучать стену приемного отделения, молчала. Луиза положила руку на ее колено, но тотчас отдернула, задев больные пальцы.
