Фьямметта. Пламя любви. Часть 2 - страница 2

– Так, стоп. Правильно ли я понял, что ты намерен полностью отказаться от приданого Фьямметты? – спросил Джанкарло Мария с тенью неверия на лице.

– Совершенно верно, – ответил Луис Игнасио с абсолютной невозмутимостью. – У нас в Испании говорят: el amor es fuerte, pero el dinero es omnipotente. – Любовь сильна, но деньги всемогущи. Я же готов опровергнуть эту истину и отказаться от наследства маркизы Гверрацци в обмен на твое согласие на наш брак.

Герцог Маддалони испытующе остро вгляделся в лицо шурина. Ему было довольно трудно вести серьезные разговоры с братом любимой супруги. В чертах маркиза угадывались знакомые и до боли родные черты Хасинты, поэтому всю серьезность с него как рукой снимало. Хотелось улыбаться и болтать о пустяках.

Жену с братом роднило трудно передаваемое фамильное сходство. Лица обоих были невероятно породистыми, правильными и очень выразительными. Главное, у них были потрясающие по красоте черные глаза, опушенные длинными и густыми ресницами. Но если у Хасинты они мягкие и теплые, как подтаявший на солнце шоколад, то у Луиса Игнасио сейчас походили на застывшие слезы дьявола[17].

– Я побывал сегодня у одного из ваших поверенных. Некоего синьора Гуитто. Так, кажется, его зовут. Попросил этого ушлого законника составить текст брачного договора. Конечно, хорошо, если мы придем с тобою к согласию, но любые договоренности требуют быть написанными на бумаге. Как говорится, verba volant, scripta manent[18]. – Произнесенные слова улетают, написанное остается. Думаю, и мне, и тебе так будет гораздо спокойнее.

От такого натиска и продуманности Джанкарло растерялся. Нет, он знал, конечно, что маркиз де Велада, при всей кажущейся легкомысленности и беспечности, жестко и требовательно ведет дела, в которых лично заинтересован. Об этом ему сто раз говорила Хасинта. Это же следовало из рассказов графа ди Бароцци, довольного тем, как троюродный брат управляет его испанским наследством.

На миг Джанкарло Марии показалось, что Луис Игнасио знает о той западне, которую подстроил отец. Кто рассказал маркизу об этом? Арканджело Гуитто? Или, может быть, это сделал его кузен, Адольфо ди Бароцци? Маддалони не помнил точно, но, кажется, он как-то в подпитии в самом деле пожаловался деловому партнеру на закавыку с отцовским наследством.

Впрочем, что толку гадать. Знает Луис Игнасио или нет – дело второе. Главное – решение зятя отказаться от наследства Фьяммы позволит ему, новому герцогу Маддалони, передать всё отцовское достояние в полном объеме собственным наследникам!

Джанкарло Мария прекрасно знал, насколько богат старший брат его испанской жены. Это было ясно и из рассказов Адольфо Каллисто об испанском родственнике. В случае замужества с ним Фьямметта Джада и ее дети будут полностью обеспечены. Сомневаться в этом было бы глупо и нелепо. Так что на этот счет совесть может быть спокойна. Совсем другой вопрос, как убедить сестру на брак с Луисом Игнасио.

Донья Каталина, дуэнья Фьямметты, недавно приехала к нему, дабы повиниться в том, что отпустила подопечную в Рим в компании маркиза де Велада. Именно тогда герцог и узнал, что его младшая сестра уже несколько лет тайно помолвлена с младшим сыном виконта ди Калитри. Хасинта и раньше на это намекала, но он не придал ее словам значения. А если всё это правда, то все разговоры о браке Фьяммы с маркизом не стоят и выеденного яйца. К тому же его отношения с новоявленной сестрой оставляют желать много лучшего. О каком влиянии на нее в таком случае может идти речь?