Дверь открылась. Яркий свет ослепил Джея, и он под доносящиеся от куда-то звуки оваций и аплодисментов влетел вовнутрь.
– Вперёд! —вслед ему крикнул Гуд, и закрыв двери с гордостью добавил, – Сынок.
В это время в студии перед монитором в наушниках и с неизменным ежедневником, сидел Бадди. Он отвечал на входящие звонки через микрофон, встроенный в наушники и делал нужные записи. Шёл обычный рабочий процесс и Бадди им наслаждался, как и неизменным чаем в его руках, так и жизнью в её целостности, неожиданности и непостоянности.
– Птичка готова? – внезапно за плечом раздался вопрос Гуда, и по его звучанию было понятно, что он находится в творческом процессе и готов творить безостановочно. Что и подтверждали его безостановочные перемещения.
– Да, конечно! Как живая. – как ни в чём не бывало ответил Бадди не отрываясь от чая.
– Славненько. Так. Что у нас по плану?
Бадди пролистал ежедневник и со свойственной ему спокойностью как т на протяжении всего диалога, продекламировал.
– Территориальное развитие.
– Это хорошо! Куда развиваемся?
– Во все стороны! – произнеслось без потери умиротворения, – Заказы на Грецию, Италию, так же северные страны.
– Хорошо!
– Так же по новым реформам?
– Нет. – остановил энтузиазм Гуд, и рабочий процесс начался. – Значит так, Греция и Италия рядышком, поэтому сильно изворачиваться не будем. Ты изменение голоса подтянул?
– Да, я над этим работал. – Приятным женским голосом, не меняясь в лице ответил любитель чая.
– Хорошо. Значит работаем по устоявшемуся сценарию!
Гуд оказался за стеклом перед микрофоном. Бадд отставил чай, размял пальцы. Процесс пошёл. Гуд говорил, Бадд сразу воспроизводил сказанное порхая пальцами по клавиатуре и бегункам на пульте.
– Прописываем программу спецэффектов. На каждый эффект своя дорожка.
– Есть. – уже своим голосом.
– У каждой дорожки своё имя.
– Готово.
– Эффекты распределяем по глобальности и смотрибельности.
– Ага.
– Первый – свет! – студия наполнилась ярким светом, переливаясь красками восходящего и закатного солнца. – Туда же, стробоскоп со звуковым сопровождением, ну по типу молний т. п. – свет изменился, вспыхнула вспышка, сопровождаемая раскатом грома.
– Ага.
– Второй- тьма, дым-машину туда и прочее…
Свет ушёл. Студия погрузилась в полумрак, появились зеленовато – синие оттенки. По полу застелился тяжёлый дым. Где-то в глубине с различных сторон послышались звуки, напоминающие скрежет металла, капли воды и отдалённо стоны мучеников. Гуд осветился снизу красным светом.
– Пожалуйста.
– Третий – Вода и всё что с ней связанно.
Студия преобразилась. Гуда оказался окружённый бушующим морем, сверху появились густые тучи. Залил крупный дождь. Вентиляторы, установленные в стенах, добавили ощущение ветра и шторма.
– Хорошо проработал мелкие детали голограммы – оценил работу Бадди, полностью сухой Гуд.
– Спасибо, – донёсся голос Бадди из колонок. – С этим понятно. Остальные?
– Остальные, по тому же принципу. Ну ты знаешь. Не мне тебе объяснять.
Море ушло вместе с ветром, дождём и облаками. Свет перешёл в рабочий.
– Так, – остановился для уточнения Бадди, – это на Грецию или Италию?
– Дай подумать. – Гуд вновь оказался за спиной, – И туда и туда!
– Оригинально. – ни без тени иронии сказал Бадд.
– Только смотри, имена дорожек должны быть разные, а точнее те же самые, только звучать по-разному.
Бадд обрушил на творца, такой явный вопросительный взгляд, что тому пришлось разжевать поправки.
