– Почему?
– Почему? Эта женщина еще спрашивает «почему»?! – возопил Виктор, обращая взор к потолку. – Ты хочешь знать? Отлично! Дом Гэбриеля Конроя стоит на участке, где проходит жила, на том самом участке, который губернатор подарил доктору Деварджесу. Теперь им владеет Гэбриель!
– Гэбриель? А он знает про жилу?
– Ничего не знает. Игра случая. Как ты любишь говорить – судьба!
Она отошла и остановилась у окна, глядя, как идет дождь. Взгляд ее застыл, стал жестким, а лицо – таким старым и измученным, что гуляка, прохаживавшийся по тротуару напротив в надежде поглядеть на хорошенькую англичанку, – попросту не узнал ее. Это пустяковое происшествие заставило ее взять себя в руки. С чарующей улыбкой она обернулась к Рамиресу и, подойдя к нему, спросила нежным голоском:
– Что же ты хочешь сделать? Бросить меня?
Виктор не решился взглянуть ей в глаза. Уставившись в стену, он пожал плечами:
– Судьба!
Она тесно переплела свои тонкие пальцы и, ставши перед собеседником так, чтобы он не мог отвести взгляда, сказала:
– У тебя ведь хорошая память, Виктор. Не правда ли?
Тот промолчал.
– Если хочешь, я напомню тебе нашу историю. Год тому назад, будучи в Берлине, я получила письмо от Питера Дамфи из Сан-Франциско. Мистер Дамфи сообщал, что у него имеются важные документы, касающиеся собственности моего покойного мужа, доктора Деварджеса; он предложил мне вступить с ним в деловую переписку. Вместо того чтобы последовать его совету, я поехала в Америку. Наверное, мужчина на моем месте стал бы колебаться, раздумывать; но это не в моем характере. Я – слабая, бедная женщина; я – поехала. Должно быть, этого не следовало делать; вы – смелые и хитрые мужчины – не тронулись бы с места, не получив формального письменного заверения. А я… я поехала.
Виктор слегка поморщился, но ничего не возразил.
– В Сан-Франциско я посетила мистера Дамфи. Он познакомил меня с несколькими документами, которые, как он сказал, были отданы ему доктором Деварджесом на хранение. Один из них был дарственной грамотой, выданной испанскими властями доктору Деварджесу на владение участком земли; в других говорилось о сделанных им важных открытиях. Дамфи посоветовал мне обратиться за дальнейшими разъяснениями в миссию и пресидио Сан-Изабель, откуда в свое время была снаряжена спасательная экспедиция; Что касается до его личного участия в моем деле, сказал Дамфи, то он – коммерсант, бизнесмен и согласен содействовать мне на комиссионных началах; я должна гарантировать ему определенный процент с полученной суммы. Ну как, точно я рассказываю?
Виктор поднял на нее свои черные глаза и утвердительно кивнул.
– Я поехала в миссию. Там я встретила тебя. Как секретарь прежнего команданте и хранитель архива пресидио, ты был единственным, кто знал все, что касалось спасательной экспедиции. Ты показал мне последний оставшийся экземпляр доклада. Ты тоже сохранял со мной холодный, официальный тон – до той поры, пока я не открылась, кто я. Тут ты сразу переменился. Ты рассказал мне об этой юной девушке, таинственной Грейс Конрой, имя которой значилось в списке погибших. Ты сказал, что считаешь ее самозванкой. Говорил ты это или нет?
Виктор утвердительно кивнул.
– Ты рассказал, в каком отчаянии была она, когда ей прочитали доклад; как женщины догадались о ее беременности; как ее пожалел команданте; как она таинственным образом исчезла; как ты сам, хоть и подозревал, что она родила в миссии ребенка, не смог добиться от команданте ни слова по этому поводу. Точно я рассказываю, Виктор?
