— А вот это тебя не касается, – я окончательно отшил ее и, накинув на плечи пиджак, начал собираться домой.
— Ну и вредный же ты, Горский, — фыркнул она и, оттянув юбку вниз, поцокола к выходу. – Я все запомнила и записала.
Жанна постучала по виску. Вильнув на прощанье пятой точкой, она вышла из кабинета, высоко задрав голову.
— И тебе хорошего вечера, детка! – я крикнул ей вслед и посмеялся себе под нос.
Пакет с одеждой напомнил мне о Жене. И о том, что она натворила. Видя, в каких страшных лохмотьях ходит детдомовка, я попросил Жанну прикупить что-нибудь из одежды, ориентируясь на свободный стиль. Тоже мне благодетель… Дурак безмозглый! Эта девка захотела просто поиметь тебя… Пусть так просто и наивно, но сам факт!
Мой ауди припарковался в гараже спустя час пробок в дороге. Прикрывая голову от дождя папкой, я поспешил в дом.
Охранник Макс, видимо, буквально понял мои слова насчет «последи за ней», потому что он сидел около нее и не сводил глаз. В то время как она сидела на полу около панорамного окна и водила пальчиком по стекающим каплям дождя на стекле.
— Оставь нас, – сказал я Максу и сел на кресло около Жени.
Она прекрасно видела меня в отражении, но когда я пришел, даже не соизволила повернуться ко мне. Поджав колени к груди, она то и дело шмыгала носом, поджимая свои губы.
— Итак, допрос с пристрастием, – прочистил горло я и склонился к ней, чтоб было лучше слышно. – Как вы дошли до такой жизни, Евгения?
Я сдерживал себя. Хотя эмоции внутри закипали. Проще было бы сдать ее в специальные органы, чтобы с ней там разобрались, но нет же, мне надо покапаться… Какого лешего я вообще вожусь с ней?
Женя молчала. И это выводило меня из себя. Разговаривать не хочет, а извиняться тем более. Сидит, молчит, а я должен разглагольствовать!
— А знаешь, что? Зря тебе Макс помешал…
Я встал с дивана и направился к стеллажам, где были всякие разновидности статуэток, привезенные из разных стран мной или друзьями. Некоторые из них были действительно дорогие, из драгметалла. Схватил пару фигур и крепко сжал в руках, выпуская весь гнев на них, ни в чем неповинных статуэток.
— На, держи! – я протянул ей то, что она хотела стащить пару часов назад. – Держи, нечего стесняться. Это не про тебя! И еще одну возьми… Руки-то ведь у тебя две.
Я запихнул их насильно ей в руки, а она делала удивленный и напуганный вид. Обиженно захлопала своими длиннющими слипшимися ресницами и надувала губы.
— Не нужны мне ваши… ваши вещи! – прорезался голос у нее.
Женя показательно встала и поставила на место статуэтки. Я усмехнулся. Поздно рыпаться начала, девочка.
— А мне не нужна такая работница, – развел я руки в сторону. – От которой не чистота и порядок, а больная голова, расшатанные нервы и… пропажа вещей!
— Я...
— Ты, — мой указательный палец был твердо нацелен на ее лицо. — Уволена. Вакансия свободна. Короче, собирай вещи и иди туда, откуда пришла.
Женя растерянно оглянулась по сторонам. Я подлил масло в огонь и открыл входную дверь. Капли дождя проникли внутрь и намочили паркет.
— Точно, у тебя вещей-то не было... – надавил я. — Тогда ты уже готова, так что, прошу на выход!
Ее нижняя губа задрожала, но она тут же усмирила ее, сильно прикусив зубами. Глаза часто заморгали, отгоняя слезную пелену. Ее вид вызывал жалость.
Не верь ей. Это лишь игра. Жалкие провокации. Актриса еще та. Еще чуть-чуть, и она спасует.
