– Я хочу выбрать самое лучшее для моей королевы. Я подумаю и сообщу тебе чуть позже.
И он коснулся губами её плеча. Виолетта обернулась, и на лице её уже не было сурового недовольства. Едва заметная улыбка, соблазнительный прищур зелёных глаз.
– На нас, между прочим, смотрят, – сказала она.
Артём оглянулся. В дверях кухни стояли пятеро: две девушки и три парня. Двое, кстати, из его отдела, в том числе Иван. Виолетта взяла свою кружку с чаем и, словно не замечая стихийных зрителей, вышла из кухни. Зрители тут же хлынули внутрь и, шумно переговариваясь между собой, принялись готовить себе напитки.
Иван, подойдя к Артёму, ехидно шепнул ему прямо в ухо:
– В правление метишь?
Артём одарил его уничтожающим взглядом.
– Да ладно, – сразу пошёл на попятную Иван. – Она классная. Вот всегда тебе везёт. Даже в этом.
– А ты не завидуй, – тихо сказал Артём. – Ты работай лучше, тогда и тебе повезёт.
И вышел из кухни.
– А это тут при чём? – растерянно пробормотал ему вслед Иван.
– Ладно, пойдём, – сказала Надя, вставая из-за стола. – А то ещё и вправду придёт проверять.
– Так ты сходишь? – спросила Таня.
– Куда?
– Ну, к ней. К Ильиничне. Насчёт Риты.
– Что, прямо сейчас?
– Ну а когда ещё? Потом же от конвейера не отойдёшь. А вечером её фиг поймаешь.
– Так может, завтра?
– Какой завтра? Завтра Ритку уже уволят. Ты что, не понимаешь?
Надя бросила взгляд на Риту, с мольбой в глазах взиравшую на неё.
– Ладно, – со вздохом произнесла она. – Идите в цех, я попробую. Только я ничего не обещаю, понятно?
– Понятно! – радостно воскликнула Рита и неловко обняла Надю.
– А ты постарайся, – сказала Таня и, взяв Риту под локоть, вышла вместе с ней из столовой.
– «Постарайся», – проворчала Надя, идя следом за ними.
Таня с Ритой поспешили в цех и принялись подготавливать конвейер к запуску. Надя, как и обещала, отправилась в Валентине Ильиничне. Та восседала за столом, который, как и всё в её кабинете, включая сам кабинет, казался для начальницы слишком маленьким. Перед ней лежали какие-то бумаги, которые Валентина Ильинична перекладывала с место на место, словно не понимая, что в них написано, но как будто от перемены мест это станет понятнее.
– Можно? – робко спросила Надя.
– Чего тебе? – буркнула начальница, не поднимая глаз на вошедшую.
– Валентина Ильинична, я хотела спросить…
– Ну, спрашивай быстрее.
– Насчёт Карасёвой. Она что, на самом деле уволена?
– А я разве неясно выразилась?
Валентина Ильинична оторвала взгляд от бумаг и сурово посмотрела на Надю.
– Нет! В смысле, да, конечно. Я только…
– Да не мнись ты уже!
– Я хотела спросить, вот если…
– Я, конечно, может, погорячилась, – вздохнув, сказала Валентина Ильинична.
– Нет, что вы! – воскликнула Надя. – Вы совершенно правы. Да она и сама не хочет тут работать.
– Правда?
– Ну да. Надоело, говорит, в грязи ковыряться.
– Ах, в грязи? Ну, так пусть поищет что-нибудь почище. Я посмотрю на неё.
– Вот правильно!
– А о чём ты хотела спросить?
– Я? А, это… Ну, в общем… Значит, у нас появилась вакансия?
– Не волнуйся, она быстро заполнится. Думаешь, мало желающих?
– Да, да, я знаю. А можно я приведу свою сестру? Двоюродную. Она недавно к нам приехала, и… Короче, мы ищем ей работу.
– Кондитер?
– Она на хлебозаводе работала. Но она быстро всё… Я её быстро научу и…
– А чего приехала?
– Так… Лысьва – город маленький, перспектив никаких. И платят мало. Валентина Ильинична, пожалуйста…
