– Я ни при чем! Я добросовестно выполняю свои обязанности. А Шувалов будет наказан, да не просто наказан, а уволен. Да-да, уволен! К чертовой матери! По статье! Сейчас я позвоню в кадры и поручу подготовить приказ. Вы получите копию.
Леонтьев схватил звякнувшую трубку. Он хотел набрать номер, но с удивлением услышал в телефоне вежливый голос японского гостя.
– Добрый день, профессор Леонтьев. Я хотеть разговаривать с доктор Шувалов. Когда я могу приехать к вам в институт?
– Господин Сатори, я сейчас занят, – раздраженно ответил Юрий Михайлович. – Перезвоните позже.
– Пока вы занят, я могу приехать и говорить с Шувалов-сан.
– Шувалов тоже занят.
– Я вызывать такси, – не унимался японец. – А пока еду, он освободися.
– Не надо никакого такси! – рявкнул Леонтьев. – Я позвоню вам позже. – Он бросил трубку и натолкнулся на внимательный взгляд следователя.
– Кому еще понадобился доктор Шувалов? – вкрадчиво поинтересовалась Петровская. – Кто такой господин Сатори?
– Японский гость. Но он не имеет отношение к вашему делу.
– Что имеет, а что не имеет отношения к уголовному делу, буду решать я! – Жестко возразила Петровская, поправила очки и в упор посмотрела на Леонтьева. – Я думаю, что подозреваемому в тяжком преступлении не следует встречаться с иностранными гражданами.
– Разумеется, – мелко затряс головой Леонтьев.
– Это опозорит ваш институт на международной арене.
– Вы правы.
– Вот и прекрасно. А сейчас выделите мне помещение, где я буду опрашивать ваших сотрудников.
– У нас есть переговорная комната. Моя ассистентка вас проводит.
– Я не буду подписывать эту ложь! – выкрикнул Шувалов, выходя из директорского кабинета. Его рука сжимала мятую страницу.
Валентина Федоровна расторопно придержала плоский экран компьютера и подставку для карандашей, обоснованно опасаясь, что разъяренный доктор наук их по пути снесет.
– Ну и дурак! – От раскатов голоса Леонтьева трепетал календарь на стене. – Тебе же хуже будет. Уволим по статье! Приказ уже готов!
– Делайте, что хотите!
Хлопок высокой двери заставил вздрогнуть и моргнуть пожилую ассистентку. Антон Шувалов разорвал бумагу и швырнул обрывки в корзину под ноги Рашниковой. На миг он застыл перед ней.
– Я же хотел ее спасти, – услышала женщина тихий отчаявшийся голос, глядя в наполненные болью мужские глаза.
Валентина Федоровна отрывисто кивнула. Шувалов покинул приемную, а Рашникова принялась искать подходящие таблетки разволновавшемуся боссу. Для полного бардака в институте не хватало еще вызова «скорой помощи» директору.
В коридоре заведующего лабораторией поджидал встревоженный Сергей Задорин.
– Антон Викторович, вас следователь зовет. Нас уже опросила, теперь вас требует.
– Меня увольняют, Серега.
– Что? Вы же хотели, как лучше!
– А получилось, то, что получилось… Как Борис держится?
– Вербицкий с утра был у директора. С тех пор ни с кем не разговаривает. Антон, про увольнение – вы это серьезно? Как же вы без института, без науки?
– Наука, она не только здесь, – Шувалов раскинул руки, указывая на стены, потом выразительно постучал пальцем по лбу, – но и здесь. – Он грустно улыбнулся и похлопал Задорина по плечу. – Следователь что хочет?
– Злая она какая-то. Со мной говорила коротко, а Репину долго пытала. В основном про вас расспрашивала.
– Где она?
– В переговорной, на перовом этаже.
Антон Шувалов с самыми мрачными предчувствиями открыл дверь в переговорную комнату. В первый момент ему показалось, что за столом сидит жена Ольга – так похожи были форма прически и цвет волос следователя. Но наваждение рассеялось, как только женщина оторвала взгляд от бумаг. Узкий подбородок, высокие скулы и тонкий нос, увенчанный непроницаемыми очками, совсем не походили на простое овальное лицо Ольги.
