– Вы не хотите, чтобы мы поискали еще свидетелей? – сдержанно спросила Ирурцун.
– Нет, не нужно. Проследите за тем, чтобы здесь ничего не забыли.
Женщина-полицейский кивнула, не высказав никаких возражений. Однако Айтор отчетливо почувствовал ее разочарование.
– А, вот еще что. Возьми, это личные вещи погибшего. – Инспектор достал пакет откуда-то из-под своего плаща и отдал его Ирурцун. – Когда вернетесь в комиссариат, нужно будет сделать опись всего этого и занести в журнал.
Когда они снова остались вдвоем в машине скорой помощи, инспектор внимательно посмотрел на молодого судмедэксперта. Айтор уже вновь уткнулся в свой фотоаппарат.
– Доктор, может быть, пообщаешься со мной?
Айтор поднял взгляд от видоискателя.
– Я просто просматриваю фотографии, чтобы проверить, все ли с ними в порядке.
Инспектор Эчеберрия со смехом кивнул.
– Понятно, понятно. Можешь сделать это сколько угодно раз. Все равно не избавишься от этого противного ощущения.
– Какого ощущения?
– Как будто ты что-то упустил.
Айтор изобразил на своем лице нечто неопределенное. Он сам не знал, нравилось ли ему то, что этот человек так хорошо понимал, какие чувства владели им сейчас. В любом случае инспектор был прав. Айтор действительно не мог избавиться от страха, что сделал что-то не так.
– Со мной каждый раз подобное происходит, когда нужно расследовать очередную смерть, – продолжал инспектор.
– И как ты с этим справляешься?
– Знаешь, что говорит мне мой преподаватель живописи? Да, я занимаюсь живописью, что такого? Нужно отступить на некоторое расстояние от картины, чтобы увидеть перспективу. Если ты будешь находиться близко, слишком близко, то сможешь разглядеть лишь мазки кисти. Понимаешь, о чем я?
– И как увидеть перспективу в данном случае?
– Отложив все на несколько дней. Потом проводится вскрытие, пишется отчет и все становится на свои места. Да-да, я знаю. Конечно же, тебе сказали, что отчет должен быть готов еще вчера. Скорей, как можно скорей! А я тебе вот что скажу: в отличие от того, что показывают по телевизору, у нас – в девяноста девяти процентах случаев – все на самом деле так, как кажется. Я готов поспорить, что этот человек просто упал, ударился, потерял сознание и утонул. Несчастный случай – и ничего более.
Между тем к ним подошла судья Арреги. Судя по всему, ей требовалось решить еще какие-то вопросы.
– Доктор, подпишите мне здесь, пожалуйста. Это предварительное заключение с кратким изложением всех фактов. – Айтор взял папку и ручку и расписался у нижнего края страницы. – И еще одну подпись здесь… спасибо.
Судья попрощалась, пожав ему руку, и села в свою машину, припаркованную – ну разумеется – внутри огороженного полицией периметра.
Очередная огромная волна полностью накрыла всю верхнюю площадку мола. Раздавшийся грохот заставил инспектора Эчеберрию решительно подняться.
– Ладно, пойдем, пока нас не унесло в море. Приглашаю тебя на пиво, – предложил полицейский.
– Спасибо, но я не могу. Мне нужно поехать в институт зарегистрировать труп.
– Как хочешь. Завтра поговорим. – Инспектор протянул Айтору руку. – Хорошо поработали, доктор.
– Спасибо вам за помощь, инспектор.
– У всех нас был свой первый день, – промурлыкал Эчеберрия, удаляясь под дождем.
Рядом раздалось чье-то покашливание. Айтор поднял голову и увидел перед собой криминалистов, стоявших у дверей скорой помощи: на них уже не было шапочек, а маски были сдвинуты на подбородок. Они держали носилки с телом. Молодой судмедэксперт выключил свой фотоаппарат и отошел в сторону. Закрепив носилки в левой части салона, криминалисты поставили внизу под ними пакеты с одеждой погибшего и направились к своим машинам, предварительно постучав по кузову скорой – давая понять, что можно было ехать.
