– Хм… Возможно, – предположила исследовательница. – Это может быть вызвано нарушением работы печени или сердца.
«Все сходится», – подумал Айтор.
– А яд может содержаться внутри косточки?
– Сильно сомневаюсь. Наибольшая концентрация тетродотоксина накапливается в печени и репродуктивных органах. То есть я имею в виду, что сама по себе косточка, взятая из скелета рыбы и исследуемая в лаборатории, не содержит яда. Она абсолютно безвредна. Однако следует заметить, что, поскольку тетродотоксин – яд небелковой природы, он весьма устойчив как к низкой, так и к высокой температуре, поэтому им вполне можно было бы заполнить полость внутри косточки, чтобы затем использовать ее в качестве шприца для введения в тело жертвы.
«Она профи в своем деле, с этим не поспоришь», – подумал Айтор. Черт возьми, неужели настолько профи, чтобы изготовить столь изощренное орудие убийства? Но ведь в таком случае она не стала бы делиться с ними всей этой информацией. Или, напротив, – стала бы?
– Ну ладно, думаю, этого нам достаточно. Пойдемте обратно, – решительно сказал полицейский.
Судмедэксперт был немного разочарован тем, что Отаменди не дал аспирантке продолжить свои рассуждения, однако в глубине души он почувствовал благодарность за это: Айтор нуждался в передышке, чтобы привести в порядок свои мысли, потому что он уже не знал, что и думать. Кем была эта девушка, стоявшая перед ним?
В лифте он нашел точку на стекле, где отражалось лицо Эвы. О чем она думала в этот момент? Он сам в такой ситуации, наверное, сетовал бы на то, что ему не дали в полной мере продемонстрировать все свои познания о «рыбе-шаре». А она? Судя по ее лицу, Эва была абсолютно спокойна. Они ехали молча, и слышался лишь шум лифтового механизма. В какую-то секунду, словно почувствовав, что судмедэксперт исподтишка за ней наблюдал, аспирантка остановила на нем свой взгляд. Айтор принялся задумчиво почесывать затылок, неуклюже пытаясь скрыть свою неловкость.
– Я могу задать вам несколько вопросов? – спросил Отаменди, как только они вернулись в лабораторию.
– Мне? – удивилась исследовательница. – Ну да, разумеется.
Полицейский достал свой блокнот.
– Где вы были вчера в половине девятого вечера?
– Что?
Отаменди невозмутимо ждал, держа наготове ручку.
– Вчера вечером я ужинала с мамой, как и всегда, – ответила Эва.
Она явно не ожидала, что внимание следствия может быть обращено на нее.
Полицейский вырвал из своего блокнота листок и протянул его аспирантке.
– Укажите мне здесь свое имя, фамилию, номер телефона и адрес.
Изогнув свои тонкие брови, Эва записала на листке все требуемые данные.
– В вашей лаборатории имеются образцы, подобные тому, что мы вам принесли сегодня? – спросил эрцайна.
– Полагаю, у нас есть скелеты всех видов, содержащихся в «Аквариуме», но это нужно еще уточнить.
– А что насчет яда?
– Думаю, то же самое.
Хотя, несомненно, Эва Сан-Педро с гораздо бóльшим удовольствием общалась в доброжелательной атмосфере, чем при давлении, однако она при этом нисколько не выглядела напуганной натиском полицейского.
– В таком случае нам нужен список всех имеющихся у вас экспонатов – мы будем все проверять.
– Ну разумеется.
Эва спокойно выдерживала взгляд Отаменди, и Айтор не знал, чего в этом было больше – вызова или любопытства. Возможно, в равной степени того и другого. Эрцайна напоминал своим поведением профессионального боксера-неудачника, который выходит на ринг, зная, что проиграет, но все равно дерется с соперником. Айтор же, казалось, был единственным, кто на самом деле чувствовал себя неловко в этом противостоянии.
