– Но ведь труп изрядно подпорчен, – возразил Василий Васильевич, правда очень нерешительно.
– В том-то и дело, – патологоанатом все более воодушевлялся, – он только подпорчен, а по идее от него должен был остаться один скелет!
– Вы уверены?
– Да, Василий Васильевич, я уверен, – твердо произнес замзава моргом, закуривая очередную сигарету.
– Послушайте, – оживился Матвеев, – кто кроме вас и старшей медсестры еще в курсе на счет трупа?
Патологоанатом призадумался и начал загибать пальцы.
– Ну, во-первых, рыбаки, во-вторых, милиционеры, которые составляли акт, а из наших – я, старшая медсестра, которая неизвестно как оказалась здесь в момент доставки и вы, наверное, это все.
– Немало, – озабочено произнес Василий Васильевич.
– Вот-вот должны позвонить из отдела милиции, они ждут нашего заключения.
– Подождут, – неприязненно процедил Василий Васильевич, – эти дела так быстро не делаются. Если позвонят, вы им так и скажите. Хотя нет, – главврачу пришла в голову одна мысль, – я сам позвоню начальнику отдела и поговорю с ним. А теперь нам с вами нужно подумать о том, какое заключение мы выпишем.
Они направились в кабинет заведующего моргом.
– Как вы себя чувствуете, Василий Васильевич, – поинтересовался патологоанатом.
– Хреново, Виктор Михалыч. С утра голова раскалывается и подташнивает. А тут еще эти новости. И почему это должно было случиться именно у нас!
Василий Васильевич обхватил свою страдающую голову руками и сел за стол на место заведующего. Патологоанатом изучающе посмотрел на него и вкрадчиво произнес:
– Василий Васильевич, у меня есть одно великолепное средство для улучшения вашего самочувствия.
– Я уже все попробовал, – убитым тоном ответил главврач, – не помогает.
– Уверен, что этого вы еще не пробовали.
С этими словами замзава вынул из недр несгораемого шкафа бутылку прямоугольной формы.
– Что это у вас? – с интересом спросил Василий Васильевич.
– Подарок одного знакомого моряка Тихоокеанской флотилии. Виски „Johnnie Wolker Red Label“. Я даю голову на отсечение, что глотнув из этой бутылки, вы почувствуете себя заново рожденным.
Василий Васильевич не стал заставлять себя долго упрашивать. Виктор Михалыч плеснул на одну четверть граненого стакана жидкость восхитительного темно-янтарного цвета, достал из холодильника лимон, нарезанный кружками и поставил все это перед главным.
– А вы? – спросил Василий Васильевич.
– Как-то не решаюсь… – промямлил патологоанатом.
– Да бросьте вы в самом деле, – махнул рукой главврач.
Без дальнейших разговоров Виктор Михалыч налил и себе.
Они выпили. Василию Васильевичу и впрямь полегчало. Тут же возникло желание повторить. Замзава моргом был человеком понимающим и тут же плеснул еще, на сей раз увеличив дозу. Таким манером спустя чуть больше получаса они опустошили всю бутылку. Теперь обнаружение нежелательной „находки“ уже не виделось им в столь мрачном свете.
– Вот что, Михалыч, – говорил Василий Васильевич заплетающимся языком, – нам с тобой лишние проблемы ни к чему, верно?
Виктор Михалыч утвердительно закивал.
– Понаедут сюда всякие комиссии. Представляешь, сколько будет хлопот, если к нам заявится какая-нибудь столичная делегация?
– Точно, Василий Васильевич, хлопот не оберемся.
– Начнут, чего доброго больницу нашу шерстить. А нас ведь тут не все ладно.
– Еще бы, Василий Васильевич, с таким-то финансированием… – многозначительно заметил Виктор Михалыч.
