Но в этот день комиссара, вероятно, задержали более важные дела, почему и не мог он почтить заведение Антонио своим присутствием.
Да, иногда случалось и такое. Хотя… невнимание закона к проблемам старого квартала никого не огорчало – и всё от того, что мир и спокойствие не терпят инородного вмешательства.
Синьор Орфано и не ждал утвердительного ответа, он осмотрелся и достал из внутреннего кармана пиджака брегет.
«Ого! вот это часики, – приподнял бровь Антонио, – такие ещё поискать надо».
«Время есть», – пробормотал Орфано и, повернувшись к Антонио, сказал:
– Подумал, пришло время попрощаться.
– И надолго вы нас покидаете? – поинтересовался Антонио.
– Не знаю. Возможно, что навсегда.
– Очень жаль, – с грустью в голосе произнёс Антонио. – Вы были к нам так добры, вы так много для нас сделали. Я и мои дочери так признательны…
– Оставь, Антонио, – перебил Орфано. – Когда я вернусь, вот тогда и скажешь: рад ли ты моему возвращению, но пока…
Орфано протянул руку к соседнему креслу, приподнял лежавшую на нём шляпу и сказал:
– Возьми это и открой.
Только теперь Антонио заметил на кресле коричневый кейс. Он не помнил, чтобы Орфано появлялся с чем-то ещё, кроме трости в руках, – вот и не мог взять в толк, когда и как он там оказался?
– Смелее…
Подавив сомнения, Антонио взял кейс и положил его на столик. Шляпа опять заняла своё место.
– С этой минуты кейс, да и всё что в нём находится теперь твоё.
Посмотрев на растерявшегося Антонио, Орфано улыбнулся и сам нажал на кнопку замка; внутри лежало несколько банковских чеков и, усиливая впечатление вязью готического шрифта, лист гербовой бумаги.
Антонио не проронил ни слова. Предчувствие чего-то важного и непонятного лишило его дара речи.
– У вас в роду никого с инфарктом не было? – подозрительно глядя на оцепеневшую фигуру спросил Орфано. Спросил, но тут же пожалел об этом: Антонио пошатнулся и, чтобы не упасть, опёрся рукой о край столика. Однако он успел отрицательно мотнуть головой.
– Это успокаивает. А то я сомневаться начал, – помолчав, сказал Орфано. – Мало ли что бывает. Соберись, друг мой. Ну, всё нормально?
Паузы оказалось достаточно, чтобы Антонио взял себя в руки – о чём и сообщил утвердительным кивком.
– Итак, слушай меня внимательно, – сказал Орфано. Достав из кейса гербовую бумагу, он не торопясь прочёл её и, протянув Антонио, пояснил: – Это генеральная доверенность на владение замком, которым ты будешь управлять. А если я не вернусь, то замок перейдёт в твою собственность. Инструкции по управлению имуществом и прочим контактам с мэрией и чиновничьей братией получишь от моей охраны. Я распорядился.
– Не понимаю… – хотел было возразить Антонио, но наткнувшись на ироничный взгляд синьора, почему-то не решился этого делать.
– А чтобы расходы на содержание замка тебя не утомляли… вот тебе кредитная карточка, – продолжил Орфано. Он вынул из нагрудного кармана пластиковый квадрат и успокоил сомневающегося Антонио: – Здесь на десятки лет хватит.
– Но я не справлюсь! – голос Антонио приобрёл некоторую твёрдость, а врождённое упрямство, кажется, возобладало над страхом и растерянностью. – Вы не учитываете мой возраст, синьор. Должен отказаться от такой чести – вот что я могу ответить.
Орфано сделал вид, что не расслышал последних слов. Он указал на заполненные цифрами банковские чеки и, сказав: «Посмотри эти бумажки», поднялся с кресла.
