Сверкнуло, и раскат грома на миг заглушил канонаду стрельбы и гул вертолёта.
Машина выехала из гаража. Отвратительный хруст плоти разнёсся по салону.
Тётю Петунью стошнило. На пол машины. За ней вырвало и Дадли. Я приоткрыл окно и выставил ствол на улицу. Совы кинулись на машину и стали облеплять её. Я выстрелил. Выстрел резанул по ушам, а в салоне кисло запахло порохом.
– Не стреляй! Это бесполезно! – дядя вывернул руль и вдавил в пол педаль газа. Тяжёлый внедорожник взревел и ринулся сквозь дождь и взбесившихся сов.
Дворники не справлялись с ошмётками плоти. Ехать приходилось едва ли не на ощупь. А дождь становился всё сильнее, переходя в ливень.
Постепенно все звуки умерли. Стихло гудение вертолёта. За ним успокоилась канонада выстрелов. Пропали и совы-мутанты. Но видимость не улучшилась. Непроницаемая пелена дождя начиналась в шаге от фар, и за ней нельзя было разглядеть ничего.
Я пришёл к выводу, что знаю о дяде непозволительно мало. Он провёл машину через апокалипсис и каким-то чудом не устроил аварии, хотя постоянно крутил руль, уворачиваясь от препятствий.
В приоткрытое окно ворвался поток свежего воздуха, который облегчил вонь.
Пусть сквозь мглу продолжался несколько часов.
– Дядя, где мы?
– Понятия не имею, – честно признался Вернон. Его голос был обеспокоен. – Должны были выехать на кардан ещё час назад. Мы словно в каком-то мире параллельном.
Я смотрел Мглу, и потому у меня были на этот счёт комментарии. Но озвучивать их мужику с ружьём я не стал.
Дорога кончилась внезапно. Из дождя словно выплыл старый дом. Или, скорее, сарай. Дядя заглушил двигатель, накинул дождевик и вышел из машины. Его силуэт с трудом можно было различить в свете фар. Он подошёл к дому и словно растворился в темноте.
Я крепче сжал винтовку, так как канон я знал, но вот чем может завершиться микс сразу всех известных мне фильмов ужасов…
– Дом пустой, и за ним есть навес. Хозяев нет, но там есть печка, дрова и чистая вода. Переждём ночь тут, а утром решим куда двигаться, – дядя залез в машину, заливая водой и без того запачканный салон.
В доме пахло плесенью. Пол скрипел под ногами, а электричества не было. Дядя, ругаясь, разжёг огонь в небольшой печке, и водрузил на неё большой чайник.
В смежной комнате обнаружилась пара кроватей, которые Вернон с помощью Дадли перетащил в комнату с печкой.
Все умылись и расселись у печки. Свет давал небольшой фонарик, подвешенный под потолком.
С оружием никто не расстался.
– Гарри, ты ничего не хочешь мне сказать? – тон дяди был таким, что я сразу ощутил себя на допросе.
– А я предупреждала, – неожиданно ответила тётя Петунья. – Это всё его родители. Ожившие книжки, пропавшие домашние животные и бродяги в районе. И эта её мерзкая привлекательность! Она переспала, кажется, со всеми…
– Петунья! Тут же дети! – Вернон перебил супругу.
– И женишок её, ничем не лучше. Я даже удивилась, что от таких людей появился Гарри. Ты совсем не похож на них! – добавила женщина уже с извиняющимися нотками в голосе. – Я надеялась, что мы сможем этого избежать, что мне не придётся жить в страхе и вслушиваться в темноту! Ведь когда она рядом, никто не мог чувствовать себя в безопасности! Я не хочу снова в это возвращаться! НЕ ХОЧУ!
И тётя Петунья разрыдалась.
– То есть, всё это из-за Гарри? Это он стал причиной всему тому ужасу? И винтовка, которая непрерывно стреляла и кровоточила? – лицо дяди закаменело.
