Тогда она выбрала ненавидеть сына. Вернее, ребенка – любого ребенка, который мог бы встать между ними и заставить сделать выбор заново. Она боялась, что в следующий раз Эштон выберет не ее.
В день, когда она ушла на работу, оставив его над остывающей горой сладких вафель, которые он не ел никогда, а тем более на завтрак, она отсмотрела пятьдесят четыре голографические анкеты подряд, не отрываясь и не выходя на обед, только глядя иногда на часы и подгоняя секунды, пока, наконец, не настало тридцать шесть часов с момента получения номера. Тогда она вытащила из сумки коммуникатор, отключила бесшумный режим и, отгоняя пропущенные звонки и сообщения Эштона, как мелкий мусор с поверхности воды, набрала регистратуру Северо-Западной клиники Колфилд.
Когда бесполый цифровой голос повторил дату и время назначенного аборта, Мия почувствовала, что улыбается. Она была совершенно счастлива.
До клиники Колфилд нужно было ехать с одной пересадкой. Мия вышла на Рио-Гранде и вдохнула полные легкие влажного после дождя осеннего воздуха. Закатное солнце заливало перрон, отражаясь в прозрачном куполе и окутывая редких пассажиров золотистой дымкой. В небе медленно кружила большая птица с длинными острыми крыльями, что-то высматривая в парке неподалеку.
Мия удивилась. В центральной части мегалополиса птиц почти не было, и даже на озере им с Эштоном за всё время удалось увидеть разве что пару уток.
Солнце село за небоскребы. Подошедший пневмопоезд спугнул птицу, и та взлетела повыше, растворившись в темнеющем небе. Мия привычно устроилась у окна, чтобы смотреть на вечерние огни мегалополиса. Но как только пневмопоезд набрал скорость, она вдруг закрыла глаза и снова увидела птицу, парившую над осенним парком.
На ресепшн ее встретил молоденький администратор в белоснежной хрустящей рубашке.
– Добро пожаловать в Северо-Западную клинику Колфилд, – произнес он, слегка поведя шеей, чтобы высвободить кадык из-под слишком жесткого воротничка. – Вы уже являетесь нашим клиентом?
Мия кивнула и сочувственно улыбнулась, прикладывая палец к углублению на стойке. Интересно, сколько часов в день парень вынужден проводить в этой рубашке, которая наверняка ощущается как удавка, но транслирует спокойствие и уверенность, так необходимые всем пациентам.
Администратор взглянул на экран и поднял на Мию приветливую ученическую улыбку.
– К какому специалисту вы хотели бы записаться, госпожа Дювали?
– Вы не поняли, – мягко сказала Мия. – Я уже записана. 7:30, процедура прерывания беременности.
Улыбка администратора стала еще приветливее, хотя в глазах промелькнула растерянность.
– Давайте посмотрим, – произнес он, перелистывая окошки у себя на экране. – Ваша запись действительно есть, но… я вижу, что вчера вечером ее отменили.
– Послушайте, – сказала Мия, теряя терпение, – это невозможно. Прерывание беременности – обязательная процедура при получении номера в первом триместре. Странно, что я должна объяснять вам такие вещи.
Администратор умоляюще улыбнулся и дернул шеей, чтобы высвободить кадык.
– В том-то и дело, – сказал он. – При получении номера.
Мия вздохнула.
– Посмотрите по базе, – сказала она, оглядываясь по сторонам в поисках более вменяемого сотрудника. – Мой номер зарегистрирован Центром Сновидений Северо-Западного округа.
– Давайте посмотрим, – повторил администратор и перелистнул туда-сюда одно и то же окошко. – Регистрация номера, действительно, была, но… вчера вечером ваш номер был передан вторичному получателю.
