Сам Ищенко к этому времени стал пенсионером, успел обзавестись семьей и родить сына, которому исполнилось уже тридцать лет и который родил ему очаровательного внука – того самого, что сейчас за стенкой, сидя у компьютера, отважно сражался с марсианами.
Шло время. Жизнь вокруг быстро менялась.
Всего через восемь лет после того, как с географических карт исчезло название страны, где родился Анатолий Петрович Ищенко, он увидел на экране телевизора лицо нового Главного Руководителя. Этот сменил предыдущего, который надумал уйти в отставку раньше, чем закончился его срок. Явление, до тех пор неслыханное.
Новой эры на сей раз никто не объявлял. Но вскоре стало понятно, что эра все-таки наступает, вне зависимости ни от какого партийного съезда.
Новый Главный Руководитель произвел на Ищенко приятное впечатление. Единственное, что слегка смущало, это что был он выходцем из учреждения – прямого наследника организации, когда-то загнавшей в сибирские болота его деда.
«Но времена меняются, – думал Анатолий Петрович, – нравы смягчаются. Почему обязательно болота? Зачем себя пугать».
Тем более что новый Руководитель излагал вполне демократические мысли вполне грамотным языком. (Чем предыдущие, прямо скажем, не отличались.)
И все-таки бывшая профессия Главного Руководителя тревожила Анатолия Петровича. Сказывалась генетическая память. Ищенко даже предпочитал в беседах со знакомыми лишний раз не называть фамилию Руководителя и его должность. Мало ли что могло случиться в дальнейшем. Про себя он называл его просто «Главный».
Выглядел Главный человеком довольно скромным. К тому же, как рассказывали, непьющим, что выгодно отличало его от предшественника. Он обещал продолжить курс на развитие демократии. Хотя скоро выяснилось, что имеется в виду некая «суверенная демократия». Как она соотносится с обычной, Ищенко не очень понял.
Минул год, второй, третий. У Анатолия Петровича оставалось всё меньше поводов для волнений, связанных с прошлой работой нынешнего Главного Руководителя. Поэтому, когда пришло время переизбирать того на высший пост, Ищенко без колебаний отдал ему свой голос.
Надо сказать, что сама процедура выборов очень нравилась Анатолию Петровичу. Он и раньше, до воцарения демократии, участвовал в мероприятиях, которые так назывались. Он исправно опускал в урны бумажки, именуемые бюллетенями. Но делал это без всякого удовольствия. Более того – потешаясь над такой профанацией. (Не вслух, разумеется, а про себя.)
Теперь же он гордо шел на избирательный участок, внимательно изучив перед этим список партий, программы и биографии кандидатов, взвешивал все «за» и «против» и гордо опускал в урну свой бюллетень.
Однако вскоре Ищенко стал замечать, что количество разных партий в бюллетенях неуклонно сокращается. Большинство кандидатов предпочитали выдвигаться от одной партии, именующей себя «Единой».
Сын Анатолия Петровича, которому почему-то не очень нравился новый Руководитель, ехидно называл эту партию не «Единой», а «единственной». В чем был, с точки зрения Ищенко-старшего, не прав. Все-таки оставалась еще тройка партий, которых допускали в парламент. Они, естественно, ничего там не решали, но иногда высказывали весьма смелые мысли по разным вопросам. (Не касаясь, естественно, роли Главного Руководителя. Это было бы все-таки слишком.)
Значительно больше Анатолия Петровича удивляло другое.
