Опять что ли лешего встретил?
9. Глава 9
Забыв про тыкву и её планы отмщения, я свернула с тропинки и побежала на помощь вредному домовому. Хорошо хоть держался поблизости и отыскать его труда не составило.
Но вот что делать дальше, было решительно непонятно.
Перепуганный Михеич стоял, прижавшись спиной к огромному многовековому дубу, а к нему неторопливо подходила какая-то здоровенная тварь. Недалеко на траве лежало знакомое пустое лукошко и пояс с кожаными ножнами.
Получается, лешего уже съели?! Это хозяина-то леса?
- ТикАем отсюда, пока Вернувшийся тебя не заметил, - шепнула тыква. – Или погеройствовать хочешь, а заодно и помереть в расцвете лет? Сказал бы, что и красоты, да врать перед смертью не хочется. Красавица из тебя ещё та.
Я показала вредной тыкве кулак и задумалась.
На геройства, признаться, не очень тянуло, но и домового бросать на растерзание неизвестно кому было жалко. Чем бы отвлечь эту погань, чтобы Михеич успел смыться?
Быстро огляделась, подобрала пару еловых шишек, размахнулась и запустила в чудище. Попала, но кровожадная тварь этого даже не заметила, продолжая приближаться к жертве.
- Эй, возвращенец, мы тут! – заорала у меня над ухом тыква.
Чудовище повело голыми треугольными ушами, дёрнуло головой, но не оглянулось.
- Ты смотри какой целеустремлённый. Ладно, ведьма, должен же я отблагодарить тебя за вызволение, - шальная тыква с горящими глазами подмигнула и с душераздирающим воплем пошла на таран.
На сей раз чудовище всё-таки обернулось, и я смогла в полной мере разглядеть его необычную внешность. Морда, наполовину заросшая шерстью, словно существо подхватило лишай и потеряло в неравной борьбе с недугом половину шевелюры, здоровенные клыки, глубоко посаженные злые глаза и бугристый тёмный нос с бородавкой, из которой торчали два волоска….
Леший! Только озверевший. Как вчерашний банник. Как там его тыква назвала? Вернувшийся? О таком же вернувшемся сегодня утром говорили Тал и незнакомец. Кажется, это что-то вроде бешенства. И страдает от него нечисть.
Мысли проносились в голове с бешеной скоростью, точно с такой же скоростью менялось и выражение морды спятившего лешего. Если поначалу он выглядел озлобленно-раздражённым, потом удивлённым, что логично – не каждый день тебя таранят призрачные тыквы, то за секунду до столкновения испуганно прижал уши, тонко пискнул и попятился.
Ждать, чем кончится торжественная встреча двух чудовищ, я не стала. Сорвавшись с места, обогнула испуганного возвращенца, подхватила всё ещё прижимавшегося к дереву Михеича, и побежала дальше, не особо разбирая дорогу.
Ветви больно били и цеплялись за одежду, ноги то и дело проваливались в какие-то ямы, но останавливаться я не собиралась - позади раздавались леденящие душу звуки, похожие на смесь воя и рычания.
- Метлу бы тебе, на своих двоих от такого не убежишь, - догнала меня тыква. На роже неизменная улыбка, безумные глаза горят зелёным, с виду никаких повреждений.
- Н-н-на ле-ле-во, - прокричал, заикаясь от тряски домовой.
- Чего?
- Н-на л-лево по-повора-рачивай, говорю.
- Зачем?
- Поворач-чивай!
Я повернула, пробежала несколько метров и очутилась на краю самого настоящего болота. Редкие кряжистые деревца, затянутая чем-то тёмно-зелёным стоячая вода, из которой кое-где торчат пучки травы.
- Предлагаешь самоубиться? - деловито уточнила тыква, подлетая поближе к водянистой жиже. – В смысле, утопиться и не заставлять реликтовую тварь ножки напрягать, да зубки лишний раз нагружать?
