Навстречу посетителю из-за плотной занавески в вертикальные красные и голубые полоски на широкой двери выходит хозяйка. Полнокровная лотарингская дама лет тридцати пяти, в длинной темной юбке с белым передничком, мягких башмаках, белой кофточке на высокой груди. Правда, только в первый момент она кажется полной, на самом деле – у нее широкие бедра и плечи. Чувствуется, что она уверенно стоит на своих крепких ногах.
– Месье хочет ужинать? Генри из окна машины:
– Месье хочет поставить где-то машину.
– Переставьте вперед в тупичок. Никто ее у нас не тронет.
Пришлось передвинуть машину еще на пять метров вперед, почти загородив проезд. Вернувшись в кафе, уселся за маленьким столиком. Хозяйка снова появилась из-за двери, теребя белоснежный передник:
– Будете что-то заказывать или принести кувшин вина?
– Да, для начала я хотел бы попробовать что-нибудь из мозельских вин. У вас их производят?
– Обижаете, месье, у нас прекрасные мозельские вина. Их изготовляют не только в Германии.
– Я бы предпочел красное вино из винограда Пино нуар. Что у вас имеется?
– Это дорогие вина, у нас их никто не пьет.
– А что есть из красных вин?
– Могу предложить прекрасное местное вино из винограда Гаме де Ливердён. Очень приятное и дешевое. Не пожалеете.
– Ну, давайте на ваш вкус.
Хозяйка приносит и ставит на стол кувшинчик вина, стакан, тарелочку с сыром и корзинку с черным хлебом. Наливает вино в стакан. Вино среднее, но зато очень холодное.
– Я не очень-то разбираюсь в винах. Но вино приятное, и главное, – холодное. А с сыром и черным хлебом… вы как будто угадали, что я люблю.
Хозяйка поминутно появляется перед столиком:
– Месье не нужно что-то еще? Месье не жарко здесь? Может быть, месье перейдет под навес?
– Мне нравится здесь на солнышке, мадемуазель.
– Мадам. Но, к сожалению, Господь прибрал моего муженька два года назад.
По виду не чувствуется, что она очень сожалеет об этом.
– А что, он болел сильно?
У хозяйки появился повод, и она уселась на краешек стула у стола:
– Нет, обычная старческая слабость, сейчас он был бы в два раза старше меня. Он ведь болел последние три года, все слабел и слабел. Господь прекратил его мучения. Кафе полностью лежало и лежит сейчас на моих плечах. Правда, посетителей у нас всегда было немного. Хорошо, что от мужа остался принадлежавший ему небольшой виноградник – он сдавал его внаем, и это помогало нам жить, да и теперь помогает мне.
Неизвестно, сколько бы она еще рассказывала о муже и о себе, но во двор вошли двое мужчин, заинтересованно оглядели Генри:
– Софи, нам как обычно.
Хозяйка сразу же захлопотала, поставила на стол под навесом два пузатых кувшина, большую тарелку сыра и горку хлеба. Начала приглушенно говорить с ними на каком-то диалекте немецкого языка.
А Генри остался сидеть, наслаждаясь наступившей тишиной и мягким вечерним солнцем. Совершенно не хотелось куда-то ехать, да и некуда спешить. До встречи в Гамбурге еще много дней.
Хозяйка обслужила новых посетителей и снова подошла к Генри.
– Извините, вас зовут Софи?
– Да, Софи. Вам что-то нужно еще? Может, приготовить вам ужин, месье?
– Меня зовут Генри. Ужинать немного рано, я бы поужинал через час-полтора.
– Хорошо, месье Генри. Что вам приготовить? У меня есть мясо индейки, свинина и кролик.
– Достаточно будет кролика в вине, с овощами. И кувшинчик этого вина. Да, Софи, а отель в поселке имеется?
